— Ирина Викторовна, пациентка из четвёртой палаты сказала, что Миронова умерла.
Ирина отложила ручку, встала из-за стола, посмотрелась в зеркало на створке шкафа, заправила под медицинский колпак выбившуюся прядь волос и вышла из ординаторской.
Дверь в четвёртую палату была приоткрыта, и Ирина бесшумно вошла. У кровати Анны Ивановны Мироновой стоял сгорбленный молодой мужчина. Он что-то тихо говорил и шумно вздыхал. Ирина подошла и сразу поняла, что Анна Ивановна действительно умерла — лежит с закрытыми глазами, рот приоткрыт.
Она посмотрела на соседние койки. Одна была пустая, а на второй лежала пожилая женщина, которая тут же поманила Ирину рукой, поймав её взгляд, словно только и ждала этого. Ирина подошла к ней.
— Он так уже десять минут стоит. Вздыхает и прощения просит. Не велел никого звать, сказал, что проститься хочет, — зашептала женщина, выпучив для пущей важности глаза.
Ирина вернулась к постели умершей.
— Нужно унести её из палаты, другие пациенты волнуются… — она осеклась, когда мужчина резко повернул к ней заплаканное покрасневшее лицо. — Ваша мама умерла. Этого уже не изменить, — сказала она негромко.
«Надо же, взрослый мужчина, а так убивается по матери. Наверное, между ними были хорошие отношения», — подумала она с жалостью.
— Отчего её лечили? – вдруг хрипло спросил он.
— Странный вопрос. Обычно спрашивают, от чего человек умер. Пойдёмте в ординаторскую, я всё вам объясню, — Ирина развернулась к двери, но сын Мироновой схватил её за руку. — Что вы себе позволяете? Пустите меня. Мне больно! — повысила на него голос Ирина.
— А вы почему позволили ей умереть? Она не болела никогда. Она… — он всхлипнул и закрыл ладонью другой руки глаза.
Ирина вырвала свою руку из его крепких пальцев.
— Если не жаловалась вам, это не значит, что она была здорова. Или не говорила, щадила вас. А может, не ждала от вас помощи, — безжалостно заметила Ирина. — Она две недели лежала в отделении, а вы не ни разу не навестили её. А теперь стоите тут и слёзы льёте.
— Я не знал. В командировке был. Соседка сегодня сказала, — уже спокойнее произнёс мужчина.
— Пойдёмте в ординаторскую, — повторила устало Ирина, но мужчина не двинулся с места.
Она вышла, чтобы сделать распоряжение. Но сын Анны Ивановны так и не зашёл к ней. Медсестра Лена сказала, что он ушёл. Ирина знала, что реакция на смерть близкого человека может быть разной, поэтому подумала, что он придёт позднее. Но через два дня позвонили из морга и спросили, почему за телом никто не явился и что делать?
— Как никто не явился? — Ирина вспомнила плачущего мужчину. — Я разберусь, — сказала она и нажала отбой.
«Не забрал? Как же так? Он так плакал. Может, случилось что? Или запил с горя, потерялся во времени? Такое тоже бывает». Ирина нашла карту Мироновой, где должен быть записан номер телефона ближайшего родственника.
Долго никто не отвечал, Ирина уже хотела нажать отбой, как в трубке послышался хрип, а потом глухой пьяный голос ответил:
— Я лечащий врач вашей мамы. Вы собираетесь её хоронить?
