Алина еле открыла глаза. Голова гудела, будто после долгого пьяного вечера, хотя она просто отработала ночную смену в больнице. Врачи не зря называли их «убийственными» — двенадцать часов на ногах, крики пациентов, вечные нехватки лекарств… Она мечтала только об одном: выспаться.
Но свекровь, Галина Петровна, решила иначе.
Уже с семи утра квартира наполнилась грохотом. То кастрюли падали в раковину с оглушительным лязгом, то швабра с размаху билась о стену. Алина натянула подушку на голову, но это не помогало.
— Галина Петровна, можно потише? — сквозь сон пробормотала она. — Я в шесть утра пришла, хоть бы пару часов поспать…
Ответом был новый удар шваброй о дверь.
— В моей квартире буду делать, что хочу! — рявкнула свекровь. — Кто это вообще спит до десяти? Лентяйки одни!
Алина закусила губу. «Моя квартира» — это, конечно, сильно сказано. Родители мужа просто прописаны здесь, а ремонт и половину ипотеки платила она. Но попробуй напомни об этом — сразу вой на весь подъезд: «Неблагодарная! Мы тебя приютили!»
Она перевернулась на другой бок, уткнувшись лицом в диванную подушку. Сквозь тонкую перегородку доносился голос свекра, Ивана Степановича:
— Галка, ну чего ты шумишь? Дай человеку отдохнуть.
— Молчи, старый! — огрызнулась Галина Петровна. — Это она тебе бутерброды по ночам носит, вот ты и защищаешь!
Алина глубже зарылась в одеяло. Бутерброды… Да, она иногда подкармливала свекра, потому что видела — свекровь держит его на голодном пайке. «Холестерин у тебя высокий!» — орала та, сама уплетая жареную картошку.
Но сейчас было не до них. Глаза слипались, тело валилось с ног. Ещё пять минут, и она провалилась в забытьё.
А через десять на неё вылилось ведро ледяной воды.
Алина вскочила с дивана с таким резким движением, что у неё закружилась голова. Ледяная вода стекала по лицу, затекала за воротник хлопковой пижамы, моментально промочив её насквозь. Она стояла, дрожа от холода и шока, не в силах сразу понять, что произошло.
Перед ней, с пустым ведром в руках, стояла Галина Петровна. На её лице читалось не просто злорадство — а настоящее торжество.
— Ну что, проснулась, принцесса? — фыркнула свекровь. — А то всё «потише, потише»… В деревне в пять утра уже коров доят, а ты тут валяешься!
Алина медленно провела ладонью по лицу, смахивая воду. В груди колотилось сердце, но голос, к её собственному удивлению, звучал ровно и тихо:
— Ты совсем охренела?
Галина Петровна замерла на секунду — видимо, не ожидала такой реакции. Но тут же оправилась:
— Ах, как разговариваешь! Вот я Диме расскажу, как ты меня материшь!
— Расскажи, — Алина уже доставала телефон из кармана пижамных штанов. К счастью, чехол был водостойкий. — И я ему тоже кое-что покажу.
Она быстро открыла камеру и сделала несколько снимков: мокрый диван, лужа на полу, своё бледное лицо с красными от бессонницы глазами. Потом перевела объектив на свекровь.
— Что ты делаешь? — Галина Петровна резко замахала руками, пытаясь закрыть лицо.
— Документирую твоё воспитание, — Алина щёлкнула ещё пару раз. — Дима должен знать, как его мама «заботится» обо мне.
Из ванной, наконец, вышел Иван Степанович. Он сразу понял, что происходит что-то нехорошее — взгляд перебегал с мокрой невестки на жену с ведром.
— А ничего! — Галина Петровна вдруг засуетилась. — Она сама… это… воду пролила!
Алина фыркнула. Даже врать толком не умеет.
— Иван Степанович, — она повернулась к свекру, — вы же всё слышали.
— Я… я в ванной был…
Конечно, был. Он всегда «был в ванной», когда его жена творила дичь.
Алина резко развернулась и пошла в спальню. В спину ей летели крики:
— Куда?! Опять спать?! А уборка кто делать будет?!
Дверь спальни захлопнулась, но Алина не бросилась на кровать в слезах. Вместо этого она стояла посреди комнаты, сжав кулаки, и медленно дышала, пытаясь унять дрожь в руках. Не от холода — тело уже согрелось. От ярости.
Она подошла к зеркалу. Лицо бледное, под глазами синяки от недосыпа, волосы мокрыми прядями прилипли к щекам. За спиной раздавались приглушенные крики свекрови:
— Иван, ты видел? Она мне хамит! В моем доме!
— Галка, ну может хватит…
— Молчи! Все вы тут на ее стороне!
Алина взяла телефон. Камера зафиксировала все: мокрый диван, следы воды на полу, ее перекошенное от злости лицо. Но этого мало. Нужны доказательства, которые нельзя будет игнорировать.
Она набрала номер подруги-юриста.
