В три часа ночи проснулся старший ребенок. Его крики «Не хочу спать!» эхом разнеслись по квартире. Затем громко щелкнул телевизор в гостиной — Галина Петровна решила посмотреть ночные передачи.
Алиса в ярости вскочила с кровати. Босыми ногами прошла по холодному полу в гостиную, где свекровь, укутанная в плед, смотрела какой-то ток-шоу.
— Можно сделать потише? — сквозь зубы произнесла Алиса. — Люди пытаются спать!
— А что, уже нельзя телевизор посмотреть? — огрызнулась Галина Петровна, даже не поворачивая головы. — Дети орут, все равно не уснешь.
— Может, если вы перестанете включать телевизор на полную громкость…
— Ой, какая нежная принцесса нашлась! — свекровь наконец оторвалась от экрана. — В наше время спали и при шуме, и при свете, и ничего — выросли нормальными людьми.
Алиса поняла, что спорить бесполезно. Она вернулась в спальню, где Дима уже снова храпел. До утра она ворочалась, считая минуты до будильника.
Утро началось с нового удара. Войдя в ванную, Алиса обнаружила, что ее дорогая косметика раскидана, а любимый крем для лица наполовину опустошен. На зеркале жирными отпечатками детских пальцев было нарисовано что-то невразумительное.
Катя, уже одетая, суетилась на кухне.
— Извини, — бросила она через плечо, — Ваня сегодня утром баловался в ванной. Я потом все уберу.
— А мой крем? — Алиса показала на почти пустую баночку.
— Ой, я думала, это общий… Машеньке щечки шелушились, вот я немного взяла.
На кухне царил настоящий погром. Грязная посуда громоздилась в раковине, на столе крошки хлеба соседствовали с разлитым молоком. Галина Петровна, стоя у плиты, что-то помешивала в кастрюле.
— Доброе утро, соня! — ехидно поздоровалась свекровь. — Мы уж завтракать собрались, а ты только встала.
Алиса молча открыла холодильник. Приготовленный с вечера салат исчез. Бутерброды, которые она сложила в контейнер для ланча, тоже куда-то делись.
— Где моя еда? — спросила она, чувствуя, как нарастает ярость.
— Дети кушать хотели, — пожала плечами Галина Петровна. — Ты что, жадничаешь? В магазине еще купишь.
Алиса взглянула на часы — до выхода на работу оставалось двадцать минут. Горячей воды не было — Катя только что купала детей. Пришлось умываться ледяной, что окончательно испортило настроение.
Когда она собирала сумку, Дима наконец появился на кухне, свежий и выспавшийся.
— Ты чего такая злая? — удивился он, наливая себе кофе.
— Серьезно? — Алиса остановилась на пороге. — Ты действительно не понимаешь?
— Ну подумаешь, одна ночь не выспалась. Катя же с детьми постоянно так живет.
Это было последней каплей. Алиса резко развернулась и вышла, хлопнув дверью так, что стекла задрожали.
На работе коллеги сразу заметили ее состояние.
— Алиса, ты в порядке? — спросила Марина из соседнего отдела. — Ты выглядишь ужасно.
— Гости, — коротко ответила Алиса, не в силах говорить об этом.
Важная презентация, к которой она готовилась неделю, прошла катастрофически. Она путала слайды, забывала цифры, начальник несколько раз делал ей замечания.
— Смирнова, что с тобой сегодня? — нахмурился шеф после совещания. — Ты обычно такая собранная.
— Извините, — пробормотала Алиса. — Семейные обстоятельства.
Весь день она думала только об одном — как вернуться домой и навести порядок в своей жизни. Буквально.
Вечером Алиса медленно шла домой, чувствуя, как с каждым шагом в груди нарастает тяжелый, горячий ком. Она специально задержалась после работы, выпила кофе в тихом кафе, пытаясь собраться с мыслями. Но когда она остановилась перед входной дверью, рука с ключами дрожала.
За дверью слышались громкие голоса, топот детских ног и оглушительный звук телевизора. Алиса глубоко вдохнула и вошла.
В прихожей теперь стояла детская коляска, заняв все свободное пространство. Пришлось буквально протискиваться боком, чтобы не задеть ее. В воздухе витал запах жареного лука и детской присыпки — странная, тошнотворная смесь.
— О, хозяйка пожаловала! — раздался едкий голос Галины Петровны из кухни.
Алиса прошла в гостиную и замерла. Ее любимый диван был застелен какими-то пеленками, на журнальном столике красовались пятна от кружек, а на полу валялись крошки и кусочки печенья. Катя, развалившись в кресле, кормила младшего ребенка, старший в это время рисовал фломастерами прямо на обоях.
