— Ой, ну ты как маленькая, — закатила глаза Катя. — Мы же семья, что значит «твоё-моё»? Вчера ребята зашли, вот и поужинали.
Ольга резко захлопнула холодильник. Она заметила, что её любимая кофейная чашка стоит в раковине с трещиной.
— Кто разбил мою чашку?
В кухне на секунду воцарилась тишина. Затем Денис громко рыгнул и сказал:
— Да хрен её знает. Может, сама упала.
Ольга сжала кулаки и вышла из кухни. Она не могла больше этого терпеть. Пора было действовать.
В спальне она достала из-под матраса запасные ключи и маленькую шкатулку, где хранила наличные. Открыв её, она ахнула — из 50 тысяч рублей осталось только несколько сотенных купюр.
Руки её дрожали, когда она пересчитывала деньги в третий раз. Нет, она не ошиблась — 47 тысяч исчезли.
Ольга бросилась к комоду, где хранились украшения. Ящик был приоткрыт. Её золотая цепочка с кулоном, подарок бабушки, исчезла. Пропали и серьги с сапфирами, которые она купила себе на последнюю премию.
Сердце бешено колотилось, когда она выбежала в гостиную. Катя как раз вытирала руки о новое кухонное полотенце.
— Где мои деньги? Где мои украшения? — голос Ольги дрожал от ярости.
Катя сделала большие глаза:
— Ой, что случилось? Ты чего орёшь?
— Не притворяйся! Из шкатулки пропали 47 тысяч! И мои украшения!
Денис поднялся с дивана и грубо схватил Ольгу за руку:
— Ты на что намекаешь? Что мы, что ли, украли?
— Кто же ещё?! — вырвалась Ольга. — В квартире кроме вас никого не было!
Максимка испуганно притих в углу, наблюдая за ссорой. Катя вдруг опустилась перед ним на колени:
— Вот видишь, Макс, как тётя Оля нас встретила? Обвиняет в воровстве…
Ольга заметила, как мальчик что-то жуёт. Присмотревшись, она увидела в его руках знакомую золотую обёртку — это были её дорогие шоколадные конфеты, которые она приберегала для особого случая.
— Откуда у тебя это? — резко спросила она.
Мальчик испуганно указал на спальню:
— Там в коробочке… Я только одну взял…
Катя резко встала между ними:
— Ну и что? Ребёнку конфетку жалко? Ты совсем озверела?
Но Ольга уже не слушала. Она бросилась в спальню к Максимкиному рюкзаку. Катя побежала следом:
— Ты чего делаешь? Не смей трогать вещи моего ребёнка!
Ольга уже вытряхивала содержимое рюкзака на кровать. Среди тетрадок и игрушек на пододеяльник упали её золотые серьги.
В дверях застыл Денис. Катя на секунду потеряла дар речи, но быстро оправилась:
— Ой, ну это же… Он просто играл! Дети в этом возрасте всё тащат, ты же знаешь!
Ольга подняла серьги. На них были следы зубов — кто-то явно пробовал их «на зубок».
— И деньги он тоже «поиграл»? — ядовито спросила Ольга. — Где остальное?
Денис вдруг грубо толкнул её к стене:
— Хватит! Мы тут терпим твои истерики! Может, ты сама деньги потратила, а теперь на ребёнка вешаешь?
Ольга выскользнула из его хватки и выбежала в коридор. Она схватила телефон и начала набирать номер полиции. Катя бросилась к ней:
— Ты совсем с ума сошла? Родную сестру в милицию сдавать?
— Ворующую сестру! — крикнула Ольга.
В этот момент Максимка вдруг разрыдался:
— Мам, я не хотел! Это папа сказал, что тётя Оля всё равно не заметит…
Катя резко обернулась к сыну:
Но было уже поздно. Ольга смотрела на них с холодной яростью:
— Всё. Собирайте вещи. Сейчас же. Или я не просто вызову полицию — я напишу заявление о краже. С отпечатками пальцев, с экспертизами. Думаю, твой муж не захочет нового срока.
Лицо Дениса исказилось от злости, но в его глазах мелькнул страх. Катя поняла, что проиграла.
— Ладно… Мы уйдём, — прошептала она. — Но ты об этом пожалеешь. Родную кровь выгоняешь…
Пока они собирали вещи, Ольга стояла у двери с телефоном в руке, готовым набрать «102» в любой момент. Когда дверь наконец закрылась за ними, она опустилась на пол и разрыдалась.
Но это были слёзы облегчения. Она знала — война только начинается.
Три дня тишины. Три дня, когда Ольга могла спокойно дышать в своей квартире. Она уже начала верить, что кошмар закончился, пока в субботу утром не раздался настойчивый звонок в дверь.
Через глазок Ольга увидела мать. Лидия Петровна стояла с сумками в руках, лицо её было серым от усталости. За её спиной маячила знакомая фигура Кати с Максимкой.
— Мама? Что случилось? — распахнула дверь Ольга.
— Вот что случилось! — мать с ходу врезала Ольге пощёчину. — Сестру на улицу выгнала! Племянника без крова оставила! Да как ты могла?
Ольга прижала ладонь к горящей щеке. Катя стояла за спиной матери, делая «скорбное» лицо, но в глазах читалось торжество.
— Мам, ты даже не спросила, что произошло? Они…
— Всё знаю! — мать грубо прошла в прихожую, скидывая пальто прямо на пол. — Знаю, что ты свою семью обвиняешь в воровстве! Знаю, что родную кровь на улицу выставила!
Катя шмыгнула следом, ведя за руку Максимку. Мальчик испуганно жался к матери.
— Бабуля, не кричи на тётю Олю… — прошептал он.
Лидия Петровна сразу смягчилась, погладив внука по голове:
— Видишь, Ольга? Даже ребёнок добрее тебя!
Ольга глубоко вдохнула, пытаясь сдержать дрожь в руках.
— Мама, давай поговорим на кухне. Без Кати.
На кухне Лидия Петровна уселась на стул, вытирая платком вспотевший лоб.
— Ну, говори. Чем оправдаешься?
Ольга открыла шкафчик и достала шкатулку:
— Они украли 47 тысяч. И мои украшения. Максим сам признался, что Денис…
— Врёшь! — мать резко хлопнула ладонью по столу. — На ребёнка взваливаешь? Денис, может, и не ангел, но воровать у семьи? Никогда!
Ольга молча достала телефон и включила диктофонную запись, сделанную в день ссоры. Раздался голос Максимки: «Это папа сказал, что тётя Оля всё равно не заметит…»
Лидия Петровна побледнела, но тут же нашлась:
— Ребёнок мог что угодно сказать! Ты же знаешь, как Катя с ним мучается — ни кола ни двора, муж алкаш, а ты вместо помощи…
— Мам, я пять лет помогала! — Ольга не выдержала. — Платила за её съёмные квартиры, устраивала Дениса на работу, которую он потом пропивал! Сколько можно?
Мать вдруг изменилась в лице. Она встала и подошла к Ольге вплотную:
— А помнишь, кто тебя из института вытаскивал? Кто за тебя 50 тысяч отдал, когда ты того… — она кивнула на живот, — избавлялась? Катя тогда все свои сбережения отдала!
Ольга отшатнулась, будто её ударили:
— Мама! Как ты можешь…
— Могу! — Лидия Петровна тыкала пальцем в дочь. — Ты ей обязана! Всей жизнью обязана! А теперь квартиру свою жалко? Да я тебя…
Голос матери сорвался, она схватилась за сердце. Ольга бросилась к ней:
— Мам, успокойся! Сядь!
Катя вбежала на кухню с криком:
— Что ты с матерью сделала? Сердце ей заводишь?
Она ловко отстранила Ольгу и достала из маминой сумочки таблетки. Лидия Петровна с трудом проглотила лекарство, её дыхание постепенно выравнивалось.
— Всё, мам, мы уходим, — Катя сделала театральное «скорбное» лицо. — Раз Ольга нас не хочет видеть… Пойдём в хостел какой-нибудь.
Мать схватила Катю за руку:
— Никуда ты не пойдёшь! — затем обернулась к Ольге: — Или ты свою мать на улицу выставишь? Я остаюсь с Катей и внуком. Решай — либо все, либо никто.
Ольга смотрела на мать, на сестру, на испуганного Максимку. В голове проносились воспоминания — как Катя действительно отдала ей тогда все свои деньги, как сидела с ней в больнице… Но потом были годы обмана, воровства, бесконечных «одолжений».
— Хорошо, — тихо сказала Ольга. — Пусть остаются. Но только до понедельника. В понедельник я иду писать заявление в полицию о краже. И пусть Денис готовится объясняться.
Катя вдруг разрыдалась:
— Да что тебе ещё надо? Украшения же нашлись! Деньги мы вернём!
