— Мам, ну как я могу… Квартира же сдана… Нет, понимаю, но…
Таисия замерла у двери веранды с мокрой простынёй в руках. Игорь стоял спиной к ней, прижав телефон к уху, плечи напряжены. Голос матери был слышен даже отсюда — высокий, настойчивый.
— Это ваша квартира! Можете делать что хотите! А родной человек страдает!
Таисия тихо повесила простынь на верёвку, натянутую между столбами веранды. Пальцы дрожали — она уже поняла, о чём речь.
— Мам, мы не можем расторгнуть договор просто так… Да, я понимаю, что Кирилл… Хорошо, хорошо, поговорю с Таисией.
Он отключился, постоял ещё минуту, глядя на телефон. Потом медленно обернулся и увидел жену.
— Достаточно. — Таисия взяла из таза следующую простынь, начала развешивать. — Кирилл?
— Его выселяют из съёмной комнаты. Платить нечем, работу потерял месяц назад.
— И твоя мать хочет, чтобы мы…
— Пустили его в квартиру. Временно.
Таисия повесила прищепку, выпрямилась.
— Квартира сдана до конца августа. Договор подписан, деньги получены в июне и уже ушли на ипотеку за три месяца вперёд.
Игорь прошёл к столу на веранде, сел, положил телефон перед собой.
— Она считает, что мы можем договориться с арендаторами. Что это наша квартира и мы вправе…
— Договориться? — Таисия села напротив. — Если мы расторгнем договор сейчас, нам придётся вернуть девяносто тысяч. Их у нас нет. Они уже в ипотеке.
Из дома выбежал Миша с деревянной дощечкой в руках.
— Мам, смотри! Я дно для кормушки сделал!
— Молодец, зайка. Только осторожно, там гвозди торчат.
Мальчик кивнул и убежал обратно в дом. Таисия проводила его взглядом, потом повернулась к мужу.
— Сколько раз мы помогали Кириллу?
— Три года назад давали сорок тысяч на «срочное дело». Год назад — ещё двадцать на «последний раз». Он возвращал?
— Вот именно. А теперь твоя мать хочет, чтобы мы отдали ему квартиру.
— Тась, он мой брат. Ему тридцать пять лет, и он на улице остаётся.
— А нам сколько? — Она достала телефон, открыла приложение банка. — Смотри. Ипотека — тридцать семь тысяч в месяц. Ещё восемь лет платить. Аренда покрывает двадцать восемь тысяч. Остальное — из моей зарплаты и твоей. Если мы теряем аренду — как будем жить?
Игорь провёл рукой по лицу.
— Может, на месяц? Он найдёт работу…
— Игорь. — Голос Таисии стал жёстче. — Ты же знаешь брата. Месяц превратится в полгода. Он не ищет работу, он ждёт, когда ему помогут.
— Тогда почему за три года он ни разу не вернул долг?
Игорь встал, вышел на крыльцо. Таисия осталась сидеть, глядя на цифры в телефоне. Остаток по кредиту: 2 960 000 рублей. Срок: 96 месяцев.
Вечером они ужинали молча. Миша рассказывал про кормушку, показывал чертёж, нарисованный карандашом на картонке. Игорь кивал, но взгляд был пустой.
Таисия убирала со стола, когда Игорь вышел на улицу покурить. Она видела его через окно — стоял у забора, смотрел на дорогу. Телефон в кармане завибрировал. Он достал, посмотрел на экран и не взял трубку.
Через минуту телефон зазвонил у Таисии. «Зинаида Петровна» высветилось на экране.
— Таисия, это я. — Голос свекрови был натянуто-вежливым. — Игорь трубку не берёт, решила тебе позвонить.
— Я понимаю, что у вас договор с арендаторами. Но ведь можно договориться? Это же ваша квартира. Объясните людям ситуацию, они поймут.
Таисия села на край дивана.
— Зинаида Петровна, мы не можем расторгнуть договор. Арендаторы заплатили до конца августа, эти деньги уже потрачены.
— Ну так верните им! Найдёте!
— Где мы найдём девяносто тысяч?
— Значит, Кирилл на улице останется. Родной человек.
Таисия сжала телефон сильнее.
— Зинаида Петровна, вы обоим сыновьям помогали. Игорю подарили эту дачу. Кириллу давали деньги на квартиру три года назад.
