— Катя, открывай. Нам надо поговорить.
Она замерла у двери, узнав голос сразу. Кирилл. Четырнадцать месяцев не звонил, не приходил, алименты переводил с задержками, а теперь вот — стоит на пороге.
— О чём говорить? — спросила она через дверь, не открывая.
— Открой, нормально поговорим.
Катя глянула в глазок. Кирилл стоял с женщиной — высокой, в светлой куртке, с большой сумкой в руках. Лицо незнакомое, но всё понятно и без объяснений.
Катя медленно повернула ключ, открыла дверь на цепочку.
Кирилл шагнул ближе, оперся рукой о дверной косяк.
— Мы будем тут жить. Пока не решим вопрос с жильём.
Катя посмотрела на него, потом на Алёну. Та стояла чуть поодаль, разглядывая облупившуюся краску на стене подъезда.
— Как — нет? — Кирилл нахмурился. — Я тут прописан.
— Прописан, но не живёшь. Больше года как съехал.
— Это моя квартира тоже.
— Нет. Моя. Я собственник, ты только прописан. И право пользования у тебя уже нет.
Кирилл усмехнулся, покачал головой.
— Ты юристом стала? Катюх, не умничай. Мы на пару дней, максимум неделю.
— Нет, — повторила она. — Ни на день, ни на час.
Алёна шагнула вперёд, заглянула через приоткрытую дверь.
— Слушайте, ну что вы как маленькая? Мы же не насовсем.
— Для вас квартира закрыта. Навсегда.
Кирилл выпрямился, голос стал жёстче:
— Я имею право приходить, когда захочу. Тут мой сын живёт.
— Твой сын живёт здесь, а ты — нет. Если хочешь видеться с Артёмом, договаривайся заранее. Но жить тут ты не будешь.
— Ты что, совсем офигела? — Кирилл шагнул вплотную к двери, попытался просунуть ногу в щель. — Открывай, я сказал!
Катя резко захлопнула дверь, повернула ключ. Сердце колотилось, руки дрожали, но она не отступила.
Снаружи Кирилл ударил кулаком по двери.
— Катька! Открывай, я сказал! Я тут прописан, это и моя квартира!
Алёна что-то сказала ему тихо, но Катя не разобрала слов. Потом послышались шаги по лестнице — они уходили.
Катя прислонилась спиной к двери, медленно выдохнула. Четырнадцать месяцев назад Кирилл съехал сам — собрал вещи, сказал, что задыхается в этой квартире, и ушёл. Алименты переводил, но нерегулярно. Ни разу не позвонил Артёму, ни разу не спросил, как дела. А теперь явился с новой женой и требует пустить.
В комнате стоял Артём с учебником в руках, смотрел на неё испуганно.
— Хотел. Но не получилось.
Артём помолчал, потом вернулся к столу, снова уткнулся в учебник. Катя прошла на кухню, налила воды, выпила залпом. Руки всё ещё дрожали.
Вечером позвонила Марина.
— Кать, как дела? Давно не созванивались.
Катя рассказала про визит Кирилла. Марина слушала молча, потом резко выдохнула:
— Ничего себе он даёт. У него совсем крышу снесло? Ещё и жену с собой привёл.
— Не знаю. Сказал, что прописан и имеет право.
— Прописка — это не право пользования. Если он не живёт, не платит, не участвует — можно через суд снять его с регистрации.
— Конечно. У меня сестра так с бывшим мужем делала. Собрала справки, свидетелей нашла — и всё, суд встал на её сторону.
Катя села на диван, прижала телефон к уху.
— А как это делается?
— Иск подаёшь. Нужны доказательства, что он не проживает. Справки с работы, показания соседей, квитанции — что ты одна всё оплачиваешь. Если есть свидетели, что он больше года не появлялся — вообще отлично.
— Зинаида Петровна видела, как он уходил тогда. И больше его не было.
— Вот и хорошо. Попроси её показания дать, если что. А вообще, Кать, не тяни. Он ещё придёт, если решил, что имеет право.
После разговора Катя долго сидела на кухне, глядя в окно. Во дворе горели фонари, освещая пустую детскую площадку. Снег ещё не выпал, но уже чувствовалось, что скоро зима.
Артём появился в дверях с пустой кружкой.
— Мам, а папа придёт ещё?
Артём поставил кружку в раковину, обнял её за плечи.
— Я не хочу, чтоб он приходил.
Катя прижала сына к себе, погладила по голове.
Ночью она не могла заснуть. Лежала с открытыми глазами, прокручивая в голове разговор у двери. Кирилл был уверен в своём праве. Он придёт снова — это точно. И в следующий раз может быть хуже.
Через три дня, поздним вечером, снова раздался звонок в дверь. Катя мыла посуду, руки в пене. Подошла к двери, глянула в глазок — Кирилл с Алёной. Оба с сумками.
— Катя, открывай быстро! Нам надо поговорить!
