– Людочка, я тут муку нашла в кладовке. Но это для обоев … Мы ведь …
– Вы ошиблись, – Наталья отключилась, поставила на беззвучку, шло совещание. Сколько раз себе говорила – не брать вызовы с незнакомых номеров.
Но вот незадача – работала Наталья в школе, и ее неугомонные ученики меняли, теряли, били телефоны, обменивались номерами с родителями, в общем, вели себя так, как и подобает вести себя детям подросткового возраста.
А ещё иногда Наталье казалось, что родители этих детей из подросткового возраста не вылупились тоже. Например, одна из мам, за полтора года сменила четыре номера.
Осень кружилась дождями и листопадами, уж скоро и подморозит. А с завтрашнего дня – каникулы.
Они сидели на методсовете. Тема: компьютерная зависимость детей. Тема эта уже была не нова. Педагоги слушали доклад и тихонько скрытно зевали.
– Наши дети не умеют общаться друг с другом, растут бездушными, малообразованными и. И виновата в этом всемирная паутина…, – вещала завуч.
А у Натальи из головы не выходил Максимов Артем – семиклассник, попавший в эту сеть и не желающий учиться. Тройку выставила, но поругалась с ним сильно, звонила родителям. Вместе решали сложнейшую задачу, а именно: как избавить Артема от довлеющей иссушающей его власти компьютера. Как будто просто нельзя– взять и лишить его этой игрушки.
Ох, хорошо, что каникулы…
Но с понедельника учителям опять в школу. Как всегда всю методическую работу свалили на эту неделю: педсовет, методический совет, сдать отчёты, заполнить документы и прочее и прочее …
После методсовета Наталья пошла в свой кабинет. Ох! Дела не кончались. Жизнь уходила на то, чтобы на нее же и зарабатывать.
Она села за компьютер – пыталась исправить скачанный с инета доклад, чтоб выдать за свой, чтоб сдать его уже в понедельник и убрать-таки свою фамилию из списка должников по метод.разработкам и докладам. Нормальное такое обычное дело – называется: «А чем бы нам ещё занять учителей».
Опять звонок. Трубку взяла по инерции, все ещё глядя в текст на экране:
–Я думаю мука-то с отравой для клопов ведь. Но выветрилась уж, наверное. Мне ж без еды плохо совсем. Испеку.
– Что? Каких клопов? – Наталья ещё не переключилась.
– Мы добавляли, чтоб обои клеить. Отраву-то… А ведь больше у меня и нету ниче, – голос старческий, слабый.
– Как кому? Тебе, Люд … Я ж по памяти. Восемь, девятьсот восемь…, – номер, и правда, был Натальин.
–Нет, Вы ошиблись, это не Людмила. Наверное, ошиблись, в цифре.
Наталья отключилась, опять углубилась в методичку, но в голову лезли эти клопы, мука, обои… Господи! Она сказала – испеку? Это что? Глупый развод? Не похоже …голос… голос старческий.
Наталья встала, подошла к окну. Берёза под школьным окном совсем облетела, жёлтым ковром внизу лежала листва.
И вспомнились чьи-то строки:
Устала… Мне бы отдохнуть…
Сложить заботы ровной стопкой…
И не оглядываясь, в путь
Уйти по незнакомой тропке…
Ох, отчего же взгрустнулось? Может от этого непонятного звонка?
Наталья набрала тот номер. Не сразу, но ей ответили:
–Здравствуйте, Вы звонили мне только что – ошиблись номером. Ну что, дозвонились до Людмилы?
– До Людмилы? А… Нет. Никак не дозвонюсь. Может не на те кнопки жму? А Вы не помните ее номер? Восемь, девятьсот восемь…
– Это мой номер. Но я не Людмила. Вы ошиблись цифрами. Попросите кого-нибудь Вам помочь. Есть кто рядом?
– Рядом? Нету… Я же одна.
– Соседи? Нету… У нас съехали. Я одна тут.
– Извините, Вас как зовут?
– Клавдия Романовна я.
– Клавдия Романовна, Вы что хотели у Людмилы спросить? Что-то про муку.
– Да-а… Она не идёт и не идет. А я все поела уже. Нету больше. Крупы сварила все, горох… А мука-то в кладовке … мы же обои клеить хотели ещё с Витей покойным. Но добавили от клопов…
–У Вас что нет продуктов?
– Нету… Говорю же уж с августа не была … В больнице лежала, а потом и не звонит, – в конце длинных фраз старушка задыхалась.
– Кто? Люда-то? Так работали мы вместе в школе. А потом я на север уезжала, а она…
– Клавдия… Как? А, Романовна. Вы что совсем одна? И никто к Вам не ходит?
– Нет. Одна…, – и тут она заплакала. Тихонечко так, но Наталья четко услышала – плачет.
– Адрес Ваш скажите, Клавдия Романовна. Вы где живёте?
– На Кольском, десятый дом.
– На Кольском? Это полуостров что ли?
–Это переулок, милая.
– Город говорю, Ярославль?
–Нет, я же в Ростове живу. Почему же Ярославль?
– В Ростове? Вот те и на! И неужели некому Вам там помочь? Ну, дети у вас есть?
– Нету. Был сын у меня, но умер он…
– Клавдия Романовна, не отключайте телефон, пожалуйста. Я постараюсь что-нибудь для Вас сделать. И не пеките ничего там из той муки. Потерпите немного, пожалуйста. Я ещё позвоню Вам.
Наталья растерянно смотрела в экран компьютера. Все свои дела сейчас казались мелочью, по сравнению с этим большим делом – где-то в Ростове, в другой части страны, в квартире сидит одинокая старушка, плачет и собирается есть старую муку с отравой от клопов, потому что больше ей есть нечего.
И это в наше время? А социальные службы куда смотрят? Впрочем, Наталья ещё по маме знала – соцслужбы работают по обращению, а если к ним не обращались…
Так-так-так… Надо подумать? 112 – делов-то. Пусть приедут и разберутся. А потом надо найти телефон соцслужбы в Ростове? Но, во-первых, она ничего не знает об этой Клавдии, во вторых, пока они раскачаются … Вторая половина дня… вряд ли начнут действовать сегодня, а старушка, судя по всему, голодает давно.
– Уточните, пожалуйста, адрес, – ответили ей в службе помощи. Оказалось, что переулков Кольских в Ростове несколько.
Адрес… Но Клавдия Романовна трубку не брала. Гудки шли. Кончились деньги? Не похоже. Наталья забросила двести рублей на ее счёт, но ничего не изменилось.
Она разнервничалась. Перебрала в голове знакомых, с кем можно посоветоваться, и решительно набрала номер подруги и коллеги по школе Елены Владимировны. Лена – жена военнослужащего, служили раньше они где-то там, на юге, вроде, в Краснодаре. Она сейчас находилась здесь, в школе, на другом этаже.
– Так она тебе кто? – ещё раз спросила Елена, после того как выслушала рассказ.
– Ну, говорю же, Лен, – никто, просто номером она ошиблась.
– Ну, какой развод? Она ж денег не просит.
