— Может, ей хобби какое-то найти? — предложила Марина. — Или в клуб по интересам записаться?
— Точно! — оживился Денис. — Она же всегда хотела рисовать, но времени не было. Может, предложим ей пойти на курсы?
Марина кивнула. Злость окончательно отпустила её, уступая место пониманию. В конце концов, Галина Петровна извинилась. Публично. Для такой гордой женщины это было равносильно подвигу.
В следующие недели отношения в семье начали налаживаться. Галина Петровна сдержала слово — она больше не поднимала тему детей и не лезла с советами. Правда, иногда Марина ловила на себе её тоскливый взгляд, но свекровь тут же отводила глаза и переводила разговор на нейтральные темы.
А потом произошло неожиданное. Денис действительно подарил матери абонемент на курсы живописи. Сначала Галина Петровна отнекивалась — мол, какой из неё художник в её-то годы. Но потом решилась.
На курсах она познакомилась с такими же женщинами — активными, интересными, полными жизни. Они ходили на выставки, устраивали пленэры, собирались на чаепития. У Галины Петровны появилась своя жизнь, свой круг общения.
Через три месяца она пришла к детям с папкой своих рисунков. Марина искренне восхитилась — натюрморты были выполнены с душой, в них чувствовалась рука человека, который действительно любит то, что делает.
— Это прекрасно! — воскликнула Марина. — Вам нужно устроить выставку!
— Да что ты, — смутилась Галина Петровна. — Какая выставка… Так, мазня…
Но было видно, что похвала невестки её тронула.
С тех пор их отношения стали теплее. Галина Петровна приходила в гости не контролировать, а просто пообщаться. Рассказывала о своих занятиях, показывала новые работы. Марина делилась новостями с работы, советовалась по бытовым вопросам.
А через год, когда Марина объявила о беременности, Галина Петровна расплакалась от счастья. Но это были уже другие слёзы — не слёзы обиды и злости, а слёзы радости.
— Спасибо, — шептала она, обнимая невестку. — Спасибо, что простила меня тогда. Что дала шанс всё исправить.
— Мы семья, — ответила Марина. — А в семье всякое бывает. Главное — уметь прощать и идти дальше.
Когда родилась дочка, Галина Петровна стала действительно лучшей бабушкой. Она помогала, но не навязывалась. Давала советы, но только когда её спрашивали. А главное — она уважала решения молодых родителей, даже если они отличались от её представлений о воспитании.
На первый день рождения внучки собралась вся семья. Галина Петровна сидела в кресле, держа на руках малышку, и её лицо светилось счастьем. Рядом стояли её новые подруги с курсов — она пригласила их познакомиться с внучкой.
— Какая красавица! — восхищались женщины. — Вся в бабушку!
— Нет, — покачала головой Галина Петровна. — Она вся в маму. В мою замечательную невестку.
Она посмотрела на Марину, и в её взгляде было столько тепла и благодарности, что у молодой женщины защипало глаза.
Позже, когда гости разошлись, а малышка уснула, они сидели на кухне втроём — Денис, Марина и Галина Петровна. Пили чай и вспоминали тот страшный день, когда их семья чуть не развалилась.
— Знаете, — сказала Галина Петровна. — Я тогда думала, что вы меня предали. Что выбрали друг друга, а не меня. Но теперь понимаю — вы спасли меня. От меня самой. От моей глупости и эгоизма.
— Мы все были неправы, — возразила Марина. — Мы должны были раньше поговорить откровенно, без обид и претензий.
— Но всё хорошо, что хорошо кончается, — добавил Денис, обнимая одной рукой жену, а другой — мать.
И это была правда. Их семья прошла через кризис и стала только крепче. Они научились слышать друг друга, уважать границы, но при этом оставаться близкими людьми.
Галина Петровна больше никогда не называла невестку обидными словами. А Марина научилась видеть в свекрови не врага, а женщину со своими страхами и болью. Женщину, которая просто хотела быть любимой и нужной.
И когда через два года Марина снова забеременела, первой, кому она сообщила эту новость после мужа, была Галина Петровна. Потому что теперь они были не просто свекровью и невесткой. Они были семьёй. Настоящей семьёй, где есть место и конфликтам, и прощению, и любви.
