— Денис, любовь — это не только слова. Это поступки. Это выбор, который ты делаешь каждый день. Сегодня ты выбрал не меня. Не нас. Ты выбрал мамину тревогу по поводу её придуманных проблем.
Елена прошла в комнату и достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Денис бросился за ней.
— Еду к родителям. Подумаю, что делать дальше.
— Лен, стой! Давай поговорим нормально!
— О чём говорить? — она не прекращала складывать вещи. — О том, что твоя мама снова оказалась важнее меня? О том, что ты боишься ей возразить больше, чем потерять жену? О том, что наши планы для тебя ничего не значат?
— Значат! Конечно, значат!
— Тогда позвони маме. Скажи, что передумал. Попроси её отказаться от своей доли.
Денис замолчал. На его лице было написано всё: и желание сохранить семью, и панический страх перед разговором с матерью.
— Вот именно, — сказала Елена, увидев его выражение лица. — Ты даже подумать об этом не можешь. Потому что для тебя гнев мамы страшнее, чем потеря жены.
— Это именно так. И пока ты этого не поймёшь, нам не о чём разговаривать.
Елена закрыла сумку и направилась к выходу. На пороге обернулась.
— Знаешь, Денис, твоя мама очень умная женщина. Она прекрасно понимала, что делает. Она хотела показать, кто в вашей семье главный. Кто принимает решения. Поздравляю, у неё получилось.
Но дверь уже захлопнулась.
Три дня Елена провела у родителей, приходя в себя после шока. Мать гладила её по голове и говорила: «Я всегда знала, что с этой Валентиной Петровной будут проблемы». Отец хмуро молчал, но по его лицу было видно, что он готов ехать к Денису и проводить с ним воспитательную беседу.
Денис звонил каждый день. Сначала извинялся, потом требовал вернуться домой, потом снова извинялся. Елена не отвечала на звонки.
На третий день он приехал к родителям Елены.
— Мне нужно поговорить с женой, — сказал он отцу, который открыл дверь.
— А жена хочет с тобой разговаривать? — спросил тесть с ледяным спокойствием.
— Пап, всё нормально, — Елена вышла в прихожую. — Денис, что ты хотел?
— Лен, я всё понял. Ты права. Мама действительно переборщила.
— Переборщила? — Елена усмехнулась. — Какое интересное слово. Как будто она добавила в суп лишнюю ложку соли.
— Ну… то есть… Она не должна была просить меня об этом. Это наше с тобой дело.
— И что ты собираешься делать?
— Ну… Я поговорил с ней. Объяснил ситуацию. Она говорит, что понимает твоё недовольство, но отказываться от доли не хочет. Говорит, что документы уже оформлены, и изменить ничего нельзя.
— Документы изменить нельзя, — согласилась Елена. — А вот подарить свою долю обратно сыну — можно. Нотариус нам так и сказала.
— Да, но мама не хочет…
— Понятно, — Елена кивнула. — То есть ты с ней поговорил, она сказала «нет», и ты сдался. Как всегда.
— Лен, ну что я могу сделать? Заставить её нельзя!
— Можно, Денис. Можно сказать: «Мама, либо ты отказываешься от доли, либо я перестаю с тобой общаться». Можно поставить ультиматум. Можно показать, что жена для тебя важнее мамы. Но ты этого не сделаешь, потому что до сих пор боишься её больше, чем любишь меня.
— Тогда докажи. Иди к маме и скажи ей всё, что я тебе сейчас сказала. А потом возвращайся с документом об отказе от наследства.
— Ну вот и всё, — Елена развернулась. — До свидания, Денис.
— Лен, постой! А если… а если она всё-таки не согласится? Совсем?
— Тогда ты сделаешь выбор. Либо мама, либо я. Третьего не дано.
— Но это же нечестно! Ставить меня перед таким выбором!
— Нечестно? — Елена повернулась к нему. — А что честно? Тайком подписывать документы? Распоряжаться нашим общим будущим, не спросив жену? Лишать семью возможности купить нормальное жильё ради мамочкиных капризов?
— Это не капризы! Она действительно волнуется за будущее!
— За будущее? — Елена рассмеялась. — Денис, открою тебе страшную тайну. Твоя мама не волнуется за будущее. Она волнуется за то, что ты от неё отдаляешься. Что у тебя появилась семья, которая может стать важнее её. Вот она и проверила, кто для тебя главнее. И получила ответ.
