— Подписывай давай, не тяни резину! — свекровь швырнула документы прямо в тарелку с недоеденным завтраком, и капли йогурта брызнули на белоснежные листы.
Татьяна замерла с ложкой в руке. Утро началось как обычно — она готовила омлет для мужа, заваривала кофе, накрывала на стол. А теперь перед ней лежали какие-то бумаги с печатями, и Галина Павловна стояла над душой с видом победителя, получившего главный приз.
Документы были испачканы йогуртом, но заголовок читался отчётливо: «Договор дарения». Татьяна медленно опустила ложку и подняла взгляд на свекровь. Та улыбалась той особенной улыбкой, которая не достигала глаз.
— Что это? — голос Татьяны звучал спокойно, хотя внутри всё сжалось от тревоги.
— Формальность, дорогая. Просто формальность. Квартиру твоей бабушки нужно переоформить на Игоря. Он же твой муж, глава семьи. Так положено.
Татьяна взяла документы липкими от йогурта пальцами и начала читать. С каждой строчкой её лицо становилось всё бледнее. Это был договор дарения квартиры — той самой трёхкомнатной квартиры в центре города, которую ей оставила бабушка всего три месяца назад. Единственное, что у неё было своего, личного, не связанного с мужем и его вездесущей матерью.
— Я не буду это подписывать, — Татьяна аккуратно положила документы на стол, подальше от тарелки.
Галина Павловна присела на стул напротив. Её движения были плавными, почти кошачьими. Она сложила руки на столе и наклонила голову, изображая заботливую мать.
— Танечка, милая, ты же понимаешь, что в семье не должно быть секретов и разделения на «моё» и «твоё»? Игорь очень расстроился, когда узнал, что ты получила наследство и ничего ему не сказала.
— Я сказала ему в тот же день, — возразила Татьяна. — Мы вместе ездили к нотариусу.
— Ездили, да. Но квартира так и осталась на тебе. Это неправильно, дорогая. Муж должен быть хозяином в доме. А как он может быть хозяином, если даже недвижимость на жене записана? Люди смеяться будут.
Свекровь говорила мягко, почти ласково, но в её голосе звучали стальные нотки. Татьяна знала этот тон — так Галина Павловна разговаривала, когда была уверена в своей победе.
— Где Игорь? — спросила Татьяна, оглядываясь.
— На работе, естественно. Он очень переживает из-за этой ситуации. Вчера полночи не спал, всё думал, как тебе объяснить. Но я сказала: «Сынок, не волнуйся, я сама с невесткой поговорю, по-женски».
Татьяна встала из-за стола. Голова немного кружилась — не от волнения, а от понимания происходящего. Это была спланированная атака. Игорь специально ушёл пораньше, оставив её наедине с матерью. Трус.
— Галина Павловна, это квартира моей бабушки. Она оставила её мне. Это память о ней.
Свекровь тоже поднялась, и теперь они стояли друг напротив друга через кухонный стол, как противники перед поединком.
— Память можно хранить в сердце, а не в квадратных метрах. Ты же не жадная? Или ты не доверяешь собственному мужу?
Удар был точным. Татьяна почувствовала, как загорелись щёки. Её обвиняли в жадности и недоверии — двух смертных грехах для жены в понимании Галины Павловны.
— Дело не в доверии…
— А в чём же? — свекровь обошла стол и встала совсем близко. От неё пахло дорогими духами и чем-то ещё — властью, уверенностью в своём превосходстве. — Танечка, давай начистоту. Ты боишься, что Игорь тебя бросит и квартира ему достанется? Так это же оскорбительно для него! Для моего сына! Он тебя любит, заботится, содержит. А ты что? Прячешь от него имущество, как какая-то… — она сделала паузу, подбирая слово, — расчётливая особа.
Татьяна отступила на шаг. В груди поднималась волна гнева, но она старалась сдерживаться. Скандалить со свекровью — себе дороже. Галина Павловна умела выставить всё так, что виноватой окажется невестка.
— Я подумаю, — сказала Татьяна, надеясь выиграть время.
— Что тут думать? — свекровь снова улыбнулась. — Нотариус ждёт нас сегодня в три часа. Я уже договорилась. Игорь специально отпросился с работы. Подписываем — и забываем об этом неприятном недоразумении.
Татьяна почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё было решено за неё. Назначено время, вызван нотариус, муж отпросился с работы. Её мнения никто не спрашивал.
Галина Павловна вздохнула, изображая глубокое разочарование.
— Тогда мне придётся серьёзно поговорить с сыном о том, правильный ли выбор он сделал. Может ли он доверять женщине, которая прячет от него имущество? Строить с ней семью? Растить детей? Знаешь, Таня, я всегда говорила Игорю, что ты хорошая девочка. Но если ты откажешься от такой простой просьбы… Придётся признать, что я ошибалась.
