— Теперь понятно, что дача — это не необходимость, а прихоть.
— И дорогая прихоть за наш счёт.
Вечером Кристина прислала Андрею длинное голосовое сообщение. Она рыдала в трубку, рассказывая, как им тяжело, как они мечтали о даче, как теперь их мечты разрушены. В конце сообщения она обвинила Анну в чёрствости и эгоизме.
— Актёрские способности у неё неплохие, — заметила Анна, выслушав запись.
— У всей семьи, — грустно добавил Андрей.
На следующей неделе давление прекратилось так же внезапно, как началось. Никто не звонил, не писал, не приходил. Анна уже начала думать, что родственники наконец-то успокоились, когда Виктор Петрович позвонил Андрею.
— Сын, — сказал он усталым голосом. — Кристина купила дачу.
— Как купила? — удивился Андрей. — У них же не было денег.
— Нашли инвестора. Некоего Валерия Сергеевича. Он дал деньги под проценты.
— Под какие проценты?
— Тридцать процентов годовых.
Андрей присвистнул. Такие проценты предлагали только частные ростовщики.
— Папа, это же кабальные условия.
— Я им говорил. Но они не слушают. Кристина сказала, что лучше платить проценты, чем просить помощи у жадных родственников.
— У вас, — подтвердил Виктор Петрович. — Анна, ты слушаешь?
— Слушаю, — ответила Анна, которая стояла рядом с мужем.
— Прости их. Они поступили глупо, но они мои дети. И твоя семья тоже.
— Виктор Петрович, я ничего не имею против Кристины и Максима. Просто наши накопления — это наша ответственность.
— Понимаю. И правильно делаете, что не дали деньги. Теперь вижу, что правильно.
Через месяц Кристина снова позвонила Андрею. На этот раз в её голосе не было ни злости, ни обиды — только усталость.
— Андрей, мне нужен совет, — сказала она. — Мы не можем платить проценты. Валерий Сергеевич требует вернуть весь долг до конца года, иначе заберёт дачу.
— А сколько вы ему должны?
— Уже почти два миллиона. Проценты набежали быстро.
— Кристина, продавайте дачу. Пока не поздно.
— Но мы потеряем все вложенные деньги!
— Зато не останетесь должны ростовщику.
— Андрей, а вы не смогли бы… ну, взять ипотеку и выкупить нас у этого Валерия? Мы бы вам платили как банку, но меньше процентов.
Анна покачала головой. Даже попав в финансовую яму, Кристина продолжала пытаться переложить свои проблемы на них.
— Нет, Кристина. Мы не можем брать ипотеку на чужую дачу.
— Значит, вы нас бросаете в беде?
— Мы не создавали эту беду. И решать её должны не мы.
После разговора с сестрой Андрей долго молчал.
— О чём думаешь? — спросила Анна.
— О том, что мы правильно поступили, отказавшись давать деньги. Если бы дали, то сейчас остались бы без накоплений, а Кристина всё равно влезла бы в долги.
— Некоторые люди не умеют жить по средствам, — согласилась Анна. — И никого количество помощи не изменит их подход к деньгам.
Кристина продала дачу через три месяца. Потеряла половину вложенных денег, но рассчиталась с ростовщиком. Максим нашёл работу — правда, не в компании Анны, а в другом месте, с меньшей зарплатой.
Тамара Ивановна ещё долго дулась на сына и невестку. На семейных праздниках она подчёркнуто холодно общалась с Анной и постоянно намекала на их жадность. Но постепенно острота конфликта сгладилась.
— Знаешь, что самое важное я поняла из этой истории? — сказала Анна мужу год спустя, когда они покупали собственный дом.
— Что семейные отношения должны строиться на взаимном уважении, а не на финансовых обязательствах. Настоящая семья поддерживает друг друга, но не требует жертвовать своим благополучием ради чужих прихотей.
— А ещё я понял, что границы нужно устанавливать сразу, — добавил Андрей. — Если позволить людям пользоваться твоей добротой, они будут делать это постоянно.
Они стояли в своём новом доме, который купили на честно заработанные и сбережённые деньги. Дом, который принадлежал только им и не был обременён чужими притязаниями. И этот дом стал символом их правильного выбора — выбора в пользу здравого смысла и взаимного уважения в отношениях.
В семейной жизни, как и в финансах, важно уметь сказать «нет» тогда, когда «да» может разрушить всё, что ты строил годами. И иногда это «нет» становится лучшим подарком не только для тебя, но и для тех, кому ты его говоришь — ведь оно заставляет людей взять ответственность за свою жизнь в собственные руки.
