— Нет уж, дорогая, не приеду я, можешь думать обо мне, что хочешь, но после того, что ты сделала, ты мне не дочь.
Инга хотела возразить, но передумала. Такой решительности от матери она не ожидала. Вот ведь, обиделась, гляди что. А чего обижаться, ведь она же прощения попросила?
А Ольга Яковлевна плакала и злилась на себя за то, что плачет. Дочь не стоила того, чтобы из-за неё плакали. Но видно недаром люди говорят, что кровь не вода…
Инга была поздним ребёнком и растила её Ольга Яковлевна одна, мужа не стало, когда девочке исполнилось десять лет. Дочь росла послушная, однако своенравный характер нет-нет, да давал о себе знать. Она старалась не расстраивать мать, но сама порой творила такие вещи, что у Ольги Яковлевны волосы бы от ужаса зашевелились, узнай она об этом. Девочка, чем старше становилась, тем делалась более рисковая. Каталась с мальчишками зацепером на поездах, лазила по заброшкам, сидела на крышах, свесив ноги вниз. Дух захватывало от страха, но именно это ей и нравилось в таких занятиях. Матери же она говорила, что гуляла с подружкой. Приходила всегда вовремя, на телефонные звонки матери отвечала, и нервы Ольге Яковлевне не трепала.
Окончила школу, поступила в колледж. На институт не хватило баллов, а ждать, чтобы попробовать ещё, она не хотела.
— Вот ещё! Год ждать. Я лучше в колледж пойду. А потом работать пораньше начну. Стану зарабатывать, будем с тобой на отдых ездить, вещи красивые покупать! Хватит уже на твоей шее сидеть, правда, мам?
Ольга Яковлевна умилялась таким речам дочери. «Молодец, девочка, старается стать поскорее полезной!»
Девочка оказалась очень удачливой. (Она и была ею всегда, когда много-много раз оставалась цела и невредима, выходя из всяких передряг со своими рисковыми приятелями). Она вполне сносно окончила колледж, удачно нашла работу, достаточно денежную.
А потом Инга пропала. Просто не вернулась домой в один из вечеров. А на следующий день позвонила матери и сообщила, что она в другом городе. Каком? Не скажет, потому что опасно. И с ней всё хорошо. Но вернуться она пока не может. Так надо.
Всем знакомым и соседям, кто спрашивал об Инге, Ольга Яковлевна объяснила, что дочь уехала в другой город на заработки.
Если бы она только знала, как была близка к истине! Инга действительно уехала на заработки. От того что была должна очень много денег.
Инги не было три года. За это время с матерью она ни разу не связалась. Ольга Яковлевна, конечно, переживала, а ещё больше, обижалась на дочь. Это же надо?! Растила-растила, во всём себе отказывала, а она махнула хвостом и была такова!
Но дочь внезапно появилась. Она сильно изменилась и Ольга Яковлевна её едва узнала. Инга сделала красивую стрижку и держалась очень уверено, словно светская дама. А ещё у неё имелись деньги. Много денег.
— Мамочка, миленькая, я так виновата перед тобой! Ночами не спала, всё думала, как мне тебя отблагодарить, за то, что ты меня вырастила, на ноги поставила! — причитала Инга, обнимая мать.
— Ага, и я не спала. Всё думала, куда ты подевалась! — сказала Ольга Яковлевна. — Разве ж так можно с матерью?
— Так было надо. Поверь. Ничего больше сказать не могу, а то проблемы могут быть. И у тебя, и у меня.
— Это что ж за секретность такая? Завербовали? — усмехнулась мать.
Неделю дочь жила тише воды ниже травы, всё пыталась матери угодить. А Ольга Яковлевна пыталась побольше узнать о ней. Инга ловко увиливала от ответов, отшучивалась, а потом вдруг предложила матери съездить отдохнуть в санаторий.
— Да на какие шиши, дочка? — спросила мать.
— Я подарю тебе путёвку, мама, — улыбнулась Инга. — Разве ты не заслужила?
Ольга Яковлевна колебалась. Путевка стоила немалых денег. Откуда они у Инги? С другой стороны, она ведь работала. Значит заработала! А в санаторий хотелось очень. Тем более что с тех пор, как она год назад вышла на пенсию, посыпались болячки и врачи не раз предлагали ей подлечиться именно в санатории…
— Ну, спасибо тебе, дочь! — растроганно произнесла Ольга Яковлевна и даже немного всплакнула. «Всё-таки моя девочка хорошая», — думала она.
***
— Что такое? — пробормотала Ольга Яковлевна, пытаясь справиться с замком на своей двери. Она только что вернулась из санатория. — Ключ не подходит…
Вдруг дверь открыли изнутри.
— Вы кто такая? — спросил высокий мужчина, который вышел из квартиры.
Ольга Яковлевна растерялась и не нашлась, что сказать. Прихожая, которую она увидела в щель от приоткрытой двери, была совсем не похожа на её собственную. Обои были другие и вешалка…
Стала женщина объяснять, что это её квартира. Но мужчина и слушать ничего не захотел и заявил, что купил её две недели назад.
Полиции, в которую Ольга Яковлевна отправилась, удалось выяснить, что квартира действительно была продана некому гражданину Порошину. На вполне законных основаниях.
— Она же даже не приватизированная была… — ошарашено проговорила Ольга Яковлевна.
— Неправда. Её недавно приватизировала некая Инга Овсеева. Это же ваша дочь. А до приватизации вы сами выписались, подписали бумаги. Возраст у вас, бабушка. Стали всё забывать.
Как она вышла из отделения, Ольга Яковлевна не помнила. Помнила только, что дошла до парка и села на лавочку. И так сидела полдня. Слёз не было. Она сидела неподвижно, глядя в одну точку. Она поняла, что дочь, похоже, вляпалась в очень нехорошую историю, а теперь вспомнила про мать лишь для того, чтобы воспользоваться ею…
Ольга Яковлевна всё думала и вспоминала. Вот момент, когда она обнаружила, что в секретере, где лежал паспорт, всё как-то переложено. Да и сам паспорт почему-то был без обложки. Вот Инга оправдывается и говорит, что у неё, Ольги, возрастные изменения начинаются, и она забывает то, что делала совсем недавно. Вот Инга, словно лиса, вьётся вокруг неё и предлагает отдохнуть в санатории. Причем на целый месяц. Вот напряжённо следит за её реакцией и потом очень сильно радуется, когда мать соглашается… Много всего вспомнила Ольга Яковлевна. И многое поняла.
— Ты чего ревёшь, детка? — Ольга Яковлевна заметила, что рядом с ней на скамеечке сидит девушка лет двадцати и безутешно плачет. Пожилая женщина только теперь поняла, что в тягостных раздумьях не заметила, как наступил вечер, а идти ей совершенно некуда и что делать она не знает. Однако видя рыдающую девушку, она не осталась к ней равнодушна.
А та уже рыдала в голос. Пришлось Ольге Яковлевне доставать пачку бумажных салфеток и бутылку воды, которую она всегда носила с собой. Когда девушка немного успокоилась, то рассказала, что зовут её Ирина и она сирота.
— Совсем ещё недавно у меня был отец. Но теперь… теперь его нет… И, наверное, всё из-за меня! — всхлипнула она.
— Почему? — удивилась Ольга Яковлевна. — Расскажи по порядку.
Девушка рассказала, что в тот день, когда не стало отца, утром она с ним сильно поругалась. А он наверное понервничал и здоровье его подвело… И прощения она у него не попросила! Не успела. А поругалась она с ним из-за парня, которого сегодня выгнала.
— С тех пор, как не стало папы, я совсем перестала спать. Не могу и всё. Чудится мне слышится и видится что-то, даже со светом… А Егор он… в общем мы встречались с ним уже давно. Но отцу он не нравился. Он называл его скользким типом. И когда отца не стало, Егор сразу же переехал ко мне. Но спать я по-прежнему не могла. Егор меня не понимал, смеялся и не воспринимал мои страхи всерьёз. А ещё… ему только одного было надо, — тихо сказала девушка. — На мои чувства ему было плевать. Я говорю, не могу я, не до этого мне, всё об отце думаю, а он знай своё… Так и поругались. Выгнала я его. И теперь мне одной совсем боязно. А вы кто?
— Правильно, что выгнала, девочка. И правда, мутный тип. Прав был твой папа, — сказала Ольга Яковлевна, внимательно выслушав Иру. — И тебе стоит быть осторожной. Теперь, узнав, что ты совсем одна, многие типы могут охотиться на твою жилплощадь.
При этих словах Ольга Яковлевна заплакала и рассказала Ире свою историю.
— Пойдёмте ко мне! — горячо предложила девушка. — Мне как раз не по себе одной. А с вами будет не страшно. Да и идти вам некуда, соглашайтесь!
Так и обрела Ольга Яковлевна дом. А про дочь свою старалась не вспоминать, до того горько было. А девушка Ира постепенно успокоилась и перестала бояться спать ночью. Они с Ольгой Яковлевной съездили на кладбище. Ира попросила у отца прощения и вроде бы всё наладилось.
Однако вскоре Ольгу Яковлевну ждал сюрприз из прошлого. Дочь.
Инга позвонила как-то матери на сотовый телефон с незнакомого номера. Она объяснила, что находится в колонии и очень нуждается в её помощи.
— Чем же я тебе теперь могу помочь, дорогая? — саркастически сказала Ольга Яковлевна. — Квартиры ты меня лишила, а больше у меня ничего нет.
Инга в ответ начала просить прощения и призналась, что специально отправила мать в санаторий, а незадолго до этого с помощью её паспорта смогла выписать её. Но это всё она не сама, а её заставили и она не виновата, да!
— У них кругом были свои люди, — шёпотом сказал Инга. — И выписали, и приватизировали очень быстро. А потом продали. А денег мне ни гроша с этой сделки не перепало, всё за долги отдала. Опять я задолжала, мама, как и тогда, три года назад. Очень я азартный человек… Ты приезжай, мам…
Ольга Яковлевна слушала, раскрыв от удивления рот. Но ей ни сколько не было жалко дочь. Она думала, что Инга заслужила того, что с ней случилось. Оказывается, дочь долгое время работала в сговоре с преступниками, которые обманывали одиноких людей и отнимали жилплощадь. За это и села. И мать свою обманула. Нет ей прощения.
— Я не прощу тебя. Забудь мой номер и не звони сюда больше, — сказала Ольга Яковлевна и прервала разговор.
— Кто там, мама Оля? — спросила Ирина, входя в комнату.
— Никто, дочка, — ответила Ольга Яковлевна. — Привет из прошлого…
Хоть Ира и стала спать по ночам, зато Ольга Яковлевна частенько по полночи не могла сомкнуть глаз. Она лежала без сна и вспоминала про свою непутёвую дочь. Ну, никак невозможно было её вычеркнуть из своей жизни. «Кровь не вода», — думала Ольга Яковлевна, в сотый раз, переворачивая подушку и поправляя одеяло. Луна светила прямо в окошко. Та же самая, что светила в окно тюремной камеры, где находилась Инга. И она тоже крутилась на неудобном матрасе. Всё вспоминала свою мать…
Жанна Шинелева
