— Мам, ну ты вообще что ли не понимаешь? — возмущалась Алёна.
— Не понимаю. И не хочу понимать. Ты сама виновата. Не поступила бы ты тогда так со мной, может я бы ещё и подумала, а теперь…
Ирина Анатольевна замолчала и стала смотреть в окно. Там стая скворцов уселась на верхушку черемухи. Птицы принялись клевать ягоды и затеяли дикий гвалт. Ирина Анатольевна очень любила смотреть на птиц и на верхушки деревьев из окна своей квартиры на восьмом этаже. Она была рада, что выбрала этот уютный зелёный район. Прежде чем купить квартиру, Ирина Анатольевна приехала и поговорила с теми людьми, которые здесь жили.
Пожилые женщины, сидевшие на лавочке у одного из подъездов, охотно рассказали, что микрорайон очень тихий, уютный, благоустроенный. И убирают хорошо, и дороги асфальтируют. И поликлиника рядом, и три магазина. И автобусы ходят регулярно. И природа рядом: лес и сквер с лавочками и клумбами.
— Хорошо, тихо… — улыбнулась одна из бабушек. — Птички летают. И скворцы, и синицы, дятла иногда из леса бывает слышно. А весной соловьи по ночам поют, заливаются…
Прожив в этой квартире несколько лет Ирина Анатольевна ни разу не пожалела, что послушала бабушек и купила здесь жильё. Действительно тут было очень хорошо. Однако и на прежнем месте, где женщина некогда жила с мужем и дочерью, тоже было очень хорошо. И до поры до времени переезжать она никуда не собиралась…
Ирина Анатольевна продолжала сидеть и смотреть молча в окно. Дочь тоже некоторое время выжидательно молчала, но, так и не дождавшись реакции от матери, шумно вздохнула, поднялась со стула, вышла из кухни, где они с ней пили чай, и отправилась в прихожую. Через минуту Ирина Анатольевна услышала, как захлопнулась входная дверь. Только после этого женщина дала волю слезам. Она закрыла лицо руками и зарыдала. Было очень обидно.
— Серёжа, Сережа, милый мой родной, что же ты меня покинул-то так рано… — проговорила Ирина Анатольевна, когда, наконец, справилась с эмоциями и вытерла слёзы. — Ну что мы с тобой сделали не так? Где проглядели дочь? Почему она такой выросла?
Сергея Леонидовича не стало, когда Алёне исполнилось двадцать пять лет, а Ирине Анатольевне сорок восемь. До скорбного события они всё ещё жили все вместе втроём, и разъезжаться не собирались. Хоть в квартире и было две комнаты, но они были раздельными и просторными. Родители жили в одной, Алёна в другой, им было не тесно.
После того, как Сергея Леонидовича не стало, обе женщины сильно переживали. Если Алёна ещё как-то забывалась на работе, то Ирина Анатольевна, находясь дома, рыдала без перерыва. На работе ей предоставили двухнедельный отпуск, она тогда не противилась, будучи в глубокой скорби, но потом, по прошествии недели поняла, что, наверное, на людях ей было бы легче, чем одной в четырёх стенах. В то же время она отдавала себе отчёт в том, что всё равно бы не смогла работать в таком состоянии. И потому стойко терпела своё вынужденное «заключение» и всеми силами пыталась прийти в себя.
— Жизнь продолжается, надо жить… — твердила себе Ирина Анатольевна. Только душа ныла и отказывалась принимать жестокую действительность, в которой у неё больше не было любимого мужа.
Наследные дела они с дочерью решили так: отправились к нотариусу и разделили долю Сергея Леонидовича пополам (когда-то давно они приватизировали квартиру на троих и у каждого члена семьи было по одной доле). Больше никакого имущества у него не было. Машина была записана на Ирину Анатольевну, да и пользовалась ей в основном она. Счёт в банке тоже был только у неё.
Через два года Алёна вышла замуж за тридцатилетнего мужчину по имени Фёдор и переехала к нему в однокомнатную квартиру, которую он сам купил.
— Какой молодец! — восхищалась зятем Ирина Анатольевна. — Ответственный, целеустремлённый.
— Ну что вы, Ирина Анатольевна, вы меня захвалили, — смущался Фёдор. — Просто у меня была цель. Я мечтал заработать на квартиру, и я на неё заработал. Только конечно трудно было, но оно того стоило.
При этих словах он улыбнулся. А Ирина Анатольевна в который раз подумала о том, что зять у неё молодец.
— А теперь мы копим на двухкомнатную квартиру, — сказала Алёна, обнимая мужа. — У нас всё серьёзно: мы планируем детей.
— Молодцы, ребята, — одобрила Ирина Анатольевна. Она была рада, что у дочери всё сложилось с семейной жизнью.
***
— Слушай, а мама твоя не обидится? Ну, это как-то нехорошо, по-моему, ставить её перед фактом… — сказал Фёдор Алёне.
— Нормально. Мы родные люди, должны помогать друг другу. У нас вариант шикарный пропадёт, если медлить будем! Надо только по быстренькому это всё провернуть, — улыбаясь, сказала Алёна. — Я с ней поговорю. Не думаю, что она будет против.
— Ну не знаю… — всё ещё сомневался Фёдор. Ему было неудобно перед тёщей. Он хорошо к ней относился и не видел причин так поступать с матерью жены.
— Так ты хочешь двухкомнатную квартиру или нет? Я не поняла! — подняла бровь Алёна. Она начинала сердиться. Фёдор понял это по тому, как недобро сверкнули зелёные глаза жены.
— Хочу, — буркнул он и решил больше не спорить. В конце концов, это же не его мать, Алёне, вероятно, виднее…
На следующий день Алёна после работы отправилась в гости к матери.
Ирина Анатольевна налила дочери чаю и усадила за стол.
— Бери, доченька, рулет, кушай. Я специально купила , ты же любишь маковый рулет. И орешки в шоколаде, твои любимые купила, — говорила, улыбаясь, мать, пододвигая к дочери угощения. — Так давно ты ко мне не приезжала! Как дела? Как Фёдор?
— Мам… Тут это… Такое дело. Мы собираемся квартиру покупать побольше. Ну, я тебе говорила, помнишь? Денег мы скопили немножко, плюс Федину однушку продадим и купим хорошую двухкомнатную. Ездили, смотрели, нам очень понравилось, но нам не хватает.
— Не хватает?
— Мы не хотим ипотеку. Ужиматься, столько лет платить… Да ну! В общем, я решила свою долю продать в нашей с тобой квартире. И как раз будет необходимая сумма. Должна же я тоже внести лепту в нашу совместную покупку. Так будет по-честному, — сказала Алёна и откусила кусочек макового рулета.
— Продать? Кому? — опешила мать.
— Тебе! По закону положено сначала тебе предложить.
— А если у меня нет столько денег? — спросила Ирина Анатольевна, ошарашенная предложением дочери.
— А если нет, тогда я продам свою долю кому-нибудь другому. Нам срочно надо, — очаровательно улыбнувшись, сказала Алёна.
В голове у Ирины Анатольевны всё буквально перевернулось. «Вот же она, моя девочка, сидит со мной рядом, — думала женщина. — Вот задорные ямочки на щёчках, которыми она всегда восхищалась, вот непослушная челка, то и дело спадающая на лоб, красивые глаза, обрамлённые густыми ресницами…» Вроде бы всё оставалось по-прежнему. И в тоже время она не узнавала свою дочь. Прямо сейчас, лучезарно улыбаясь, Алёна «поставила её на деньги». Кажется, так называется это в детективных сериалах? Тьфу, при чём тут детективы?! Делать-то что?!
Мысли в голове носились с бешеной скоростью. Ирина Анатольевна потрясённо молчала.
— Мам, ну что ты молчишь?! Ты будешь покупать у меня долю? — нетерпеливо спросила Алёна. Потом достала из сумочки телефон и, увидев какое-то сообщение, шикарными ухоженными пальчиками стала быстро писать кому-то ответ. На лице её блуждала улыбка.
— Ну, так что? — повторила она, отвлекшись от телефона и вопросительно посмотрев на мать. — Времени тебе — месяц, не больше.
— Другого варианта нет? Не забывай, твоя доля — это половина квартиры… Где я тебе срочно раздобуду столько денег? Мне что, кредит брать? Неужели нельзя решить это как-то по другому? — спросила Ирина Анатольевна, всё ещё не веря, что они с дочерью ведут этот странный разговор наяву.
— Мам, я тебе уже всё объяснила, — начала раздражаться Алёна. — Деньги нужны срочно. Так что давай не тяни с этим.
После того разговора с дочерью Ирина Анатольевна не спала три ночи. Она всё думала и думала, и решила сделать по-другому…
***
Дочь несколько растерялась от её предложения и уже не выглядела такой самоуверенной, как в тот день, когда пришла к матери «на чай». Ирина Анатольевна поймала себя на мысли, что злорадствует. «Боже, до чего мы докатились!» — грустно подумала она.
— Ну, хорошо… Раз ты хочешь. Продадим квартиру. Каждая из нас получит половину суммы. В принципе для меня это ничего не меняет, — задумчиво проговорила Алёна, мысленно производя подсчёты, после того, как выслушала мать.
«Зато меняет для меня!», — со злостью подумала Ирина Анатольевна, но вслух говорить ничего не стала. Она прямо физически ощущала, что нити, которые связывали её с дочерью, рвутся одна за другой.
— Продавать квартиру гораздо выгоднее целиком, чем по долям. Я узнавала… Всё! Я опаздываю, — коротко сказала Ирина Анатольевна и, взяв свою сумочку, быстрым шагом вышла из кафе, где назначила дочери встречу.
Алёна смотрела ей вслед и думала о том, что мать уж слишком резко сегодня с ней разговаривала, непривычно резко. «Ну да, я и забыла, что она же начальница, вся из себя такая важная, занятая…» — подумала Алена и тоже вышла из кафе.
Квартиру продали, деньги поделили.
Однушку Ирина Анатольевна брать не стала и решила, что не будет ущемлять себя, и потому купила себе двухкомнатную квартиру в ипотеку в хорошем районе. Она привыкла, что у неё есть две комнаты: гостиная и спальня, в которой стоял письменный стол. В этом уютном уголочке спальни располагался её кабинет. Стоял шкаф с книгами, торшер, удобное офисное кресло. Она не захотела менять уклад жизни, стараясь по возможности его сохранить и в новой квартире.
— Ну что же… Из-за прихоти моей «девочки» придется несколько лет отказывать себе в отдыхе на морском берегу. Зато теперь моя квартира уж точно моя и никто мне не будет указывать, что с ней делать! — считала Ирина Анатольевна. После всего, что произошло, ей было очень горько и одиноко…
Жизнь потихоньку наладилась и пошла своим чередом. С дочерью после той памятной сделки они больше не виделись. Ирина Анатольевна с грустью думала о том, что между ними установилось «дипломатическое перемирие». Ругаться не ругались, но звонили друг другу только по большим праздникам, а чаще — писали.
Дочь написала, что они с Фёдором купили просторную двухкомнатную квартиру. Ту, которую хотели. Сделка состоялась. (Слова «спасибо» Ирина Анатольевна так и не дождалась…) Так же из сообщения от дочери Ирина Анатольевна узнала, что Алёна родила сына, потом через два года — дочь. Мать она даже не приглашала на выписку ни в тот, ни в другой раз. Сама же Ирина Анатольевна не навязывалась. Конечно, не так она себе это представляла. Дочь её словно вычеркнула из жизни за ненадобностью.
Однако сильно скучать Ирине Анатольевне не давала любимая работа, там у неё были успехи и карьерный рост. Зарплата её выросла, и она довольно быстро выплатила ипотеку. Дочери она даже не говорила про кредит, да та и не спрашивала, её не особенно волновала судьба матери.
Однажды Алёна всё-таки пригласила мать посмотреть на внуков. Ирина Анатольевна приехала приятно взволнованная, с целым ворохом подарков, но Алёна заявила, что мать напрасно потратилась и у детей всё есть. Ирина Анатольевна заметила, как Фёдор при этих словах нахмурился, но промолчал. Алёна поставила сумки с материнскими гостинцами в дальний угол спальни, уведя оттуда малышей, которые очень живо заинтересовались яркими упаковками. Она не разрешила им даже трогать гостинцы. Момент был испорчен.
Малыши оказались очаровательные, Ане было два, а Илье четыре годика. Но Ирина Анатольевна ловила себя на мысли, что они для неё совершенно чужие. Осознавать это было больно. Не пробыв в гостях и двух часов, она засобиралась домой.
Сидя за рулём, Ирина Анатольевна то и дело смахивала слёзы, хотя плакать было стыдно. Ведь она сильная, умная и очень успешная женщина! А рядом с дочерью она ощущала себя неуверенно и словно какой-то попрошайкой. Будто бы она навязывалась, а дочь снисходила до неё, бросая крошки с барского стола…
— Всё! Больше не поеду, — решила Ирина Анатольевна, паркуя машину у своего дома. Она прошла мимо бабушек, по обыкновению сидящих на лавочке у подъезда, пряча заплаканные глаза. Но это не укрылось от опытного взгляда старушек.
— Жалко женщину, — со вздохом произнесла одна из пожилых женщин. Та самая, которая, когда ещё только Ирина Анатольевна собиралась переезжать сюда, рассказывала ей про хороший тихий район и соловьёв, поющих по ночам.
— Ага. Одинокая, но вроде как дочь у неё есть. Только что-то я ни разу её не видала. Может живёт далеко? — сказала другая бабушка.
— Никому мы не нужны! Ни детям, ни внукам, — заявила третья женщина, махнув рукой. — Я от своих ничего уже не жду. На себя только и надеюсь…
***
Долгое время от Алёны не было никаких вестей, целых два года. Она не писала и Ирина Анатольевна не навязывалась. А потом Алёна вдруг нежданно негаданно явилась в гости. Одна.
— Ну, здравствуй… — сказала Ирина Анатольевна, увидев на пороге дочь. — Заходи.
Алёна молча прошла в прихожую, разулась и так же молча отправилась на кухню. Ирина Анатольевна вскипятила чайник, и они выпили чаю. Разговор не клеился.
— Как дети?
— Нормально.
— А муж?
— Мы развелись. Квартиру поделили. Я переехала с детьми в однушку…
Ирина Анатольевна удивилась, но виду не подала. Зачем? Они с дочерью давно чужие.
Они ещё некоторое время поговорили о том, о сём. Алёна сказала, что приехала ненадолго, дети у неё были в детском саду, а на работе она отпросилась с обеда. По просьбе дочери Ирина Анатольевна показала квартиру: гостиную, спальню, просторный балкон, шикарную ванную и не без гордости похвасталась красивым видом из окна.
— Мам. А зачем тебе двухкомнатная квартира? — вдруг спросила Алёна, цепким взглядом оглядывая жилплощадь. — Давай поменяемся! Нам же тесно. В однушке с двумя детьми, ты даже не представляешь, какая толкотня!
— Так вот зачем ты приехала! — догадалась мать.
— Да! А что, нельзя? Это твои родные внуки, между прочим, мучаются в тесноте, а ты тут одна такую площадь занимаешь! Родители должны помогать своим детям! — заявила Алёна.
— Я не стану с тобой меняться!
— Тогда внуков больше не увидишь и не надейся!
— Да я их и так не вижу! — парировала Ирина Анатольевна. — Ничего не изменится. Или ты и внуков собиралась на меня повесить? Нет уж, голубушка, разгребай свои проблемы сама. Ты меня уже однажды поставила на деньги, словно чужого человека. Тогда я выкрутилась, больше не хочу. Вот Бог, а вот порог.
Так и уехала Алёна ни с чем. А Ирина Анатольевна снова проплакала весь вечер. Снова она чувствовала себя вещью, которую достают с дальней полки только тогда, когда она вдруг потребуется. А в остальное время даже не вспоминают про неё. Она вдруг подумала о том, что так и не спросила дочь, почему они развелись с Фёдором.
— Да какая мне разница?! — в сердцах заявила Ирина Анатольевна сама себе. — Что я всё о ней думаю?
На самом деле Алена умышленно умолчала о причинах развода, ведь виновата в нём была она. Фёдор оказался слишком ревнив (по мнению Алёны) и не пожелал терпеть её похождения налево…
— Ишь, фифа какая! Фыр-фыр! Не из наших, — заметила одна из старушек, сидящих на лавочке у подъезда, когда Алёна почти бегом проскочила мимо них, обдав запахом хороших духов.
— Так это и есть та самая дочь Иринки-то! Похожа-то как! Одно лицо!
— Денег что ли просила, а мать не дала… — высказала предположение другая бабушка.
— Правильно, что не дала! Нечего их баловать. Надо своей жизнью жить, о себе думать.
Все три пожилые женщины согласно закивали головами и поежились от холодного ветра. Начинал накрапывать мелкий дождь.
***
Прошло много лет.
— Мам, ну ты чего? — Аня смотрела на мать непонимающе. — Я же прошу по-человечески… Ну продай машину, ты на ней почти не ездишь, а нам на первый взнос хватит. Возьмем с Сашкой квартиру и будем там жить… Мне уже двадцать, я замуж хочу!
— Выходи, кто тебе мешает? И как это я не езжу! Я езжу. С чего это ты удумала распоряжаться моим имуществом?! Я брала машину для себя, определённой марки, я мечтала о ней, копила, и тут на тебе — вынь и положь! — Алёна была возмущена. — Вон, брат твой женился, съехал, снимают квартиру с женой, и копят на свою. Вам что мешает?
— Ну, продай машину, мам! Ну, помоги… Родители же должны помогать своим детям… — просила дочь.
— Ни за что! Может тебе ещё и квартиру мою отдать? А мне отправляться восвояси, чтобы ты тут могла спокойно жить со своим Сашкой? — с сарказмом спросила Алёна.
— А ты разве отдашь? — с надеждой спросила Аня и недоверчиво посмотрела на мать.
Алёна удивлённо вскинула брови и подумала о том, какая же у неё дочь наглая эгоистка. Только Алёна не подумала о том, что было в кого…
Жанна Шинелева
Другие рассказы на канале:
