Пропажу дочери-студентки родители обнаружили под утро.
Николай никак не мог заснуть, всю ночь ворочался. Наконец, нестерпимая жажда заставила мужчину подняться и пойти на кухню.
Проходя мимо комнаты Оли, он заглянул внутрь: дочери не было.
Взволнованный отец разбудил жену:
– Наташа, Оли нет дома. До сих пор.
– Первый раз что ли? – переворачиваясь на другой бок, проворчала жена, – явится.
– Так уже четыре утра!
Мать подпрыгнула как пружина:
– Четыре?! Боже мой, наверняка что-то случилось!
Родители едва дождались восьми часов, полетели в университет: надеялись, что туда дочь придет вовремя.
Оли не было.
Обзвонили знакомых, друзей, больницы, морги – ничего!
– Надо идти в милицию! – обреченно сказала мать.
Олю искали два месяца. Подключились местные жители, волонтеры, одноклассники, соседи.
Ничего!
Девушка как в воду канула.
Мать не выдержала напряжения, попала в больницу с сердечным приступом. Отец ходил чернее тучи.
И вдруг одна студентка выдала:
– Оля собиралась уйти в монастырь…
– Куда? – оторопел отец, – в какой еще монастырь? Ты ничего не напутала?
– В какой – не знаю. Но разговор такой был. После того как Андрей ее бросил, она вообще жить не хотела…
– Какой Андрей? – Николай впервые слышал о том, что у дочери был какой-то Андрей.
Девушка рассказала, что у Оли с Андреем была «большая любовь». Они даже собирались пожениться. Но, придя в универ первого сентября, Оля узнала, что ее возлюбленный отчислен, причем по собственному желанию.
На телефонные звонки парень не отвечал, на письменные послания – не реагировал.
Оля с ужасом поняла: он ее бросил! Как вещь!
Понятно, что девушка была к этому не готова, расценила как предательство и трагедию вселенского масштаба.
Вот тогда и сказала:
– Я больше никогда не смогу полюбить. И жить не хочу. Уйду в монастырь!
Подруга не приняла слова Оли всерьез, а вот теперь вспомнила.
Поиски начались с новой силой. Вскоре стало известно, в каком монастыре находится Оля.
Родители хотели поехать за ней сразу же, но офицер милиции их остановил:
– Не спешите. Вдруг она не захочет с вами разговаривать или откажется возвращаться?
Нужно хорошенько продумать план действий.
А еще лучше – отправьте к ней хорошего психолога.
– Где его найдешь – хорошего? Одни шарлатаны кругом, – хмуро ответил отец, – я что, не сумею сам с дочерью поговорить?
– Поговорить – да, решить проблему – вряд ли. Ведь она со своей бедой не к вам пришла. Значит, не очень-то доверяет. А посторонний человек, да еще специалист, может оказаться очень полезным в таком тонком деле. Кстати, я знаю одного толкового спеца. Многим помог! Глеб точно вашу девочку вернет домой.
– Ладно, уговорили, – согласился отец, – где найти этого вашего Глеба?
***
Николай нажал кнопку звонка. Дверь открыл помятый, давно не бритый мужчина с полупьяным, отсутствующим взглядом.
– Чего надо? – еле ворочая языком, спросил он.
С трудом преодолевая брезгливость, Николай объяснил суть дела.
– Сбежала в монастырь? – оживился хозяин, – оригинально. Вы что, шибко верующие? Нет? Еще интереснее.
– Издеваетесь? Что тут интересного? – возмутился гость, – это же самая настоящая трагедия! Молоденькая, современная девушка, студентка, и вдруг – монастырь! Нам сказали, что вы можете помочь.
– Не знаю, – странный психолог явно сомневался, – надо подумать. Может, рюмочку чая?
– А давайте, – неожиданно для себя согласился несчастный отец.
После нескольких рюмок Глеб поведал свою историю. Оказывается, талантливый психолог, который на раз решал чужие проблемы, пропустил удар в собственном доме: жена ушла к другому.
– Сапожник без сапог? – уронил Николай.
– Да, как водится. Был уверен, что справлюсь. Ан нет. Не знал, что так привязан к ней.
Не мог находиться в пустой квартире. Стал пить. Дела забросил. Появились какие-то непонятные друзья, женщины, стихийные компании. Спиртное и деньги текли рекой. Это помогало забыться хоть на какое-то время.
Теперь я понимаю знаменитое: с утра выпил – день свободен.
Устал. Душа болит.
Утром просыпаться не хочется.
Тяжело подняться с нуля. Еще труднее – выйти из минуса. Слабые не выдерживают. А я, как оказалось, слабак.
Слава Богу, люди иногда обращаются за помощью, даже мой чудесный вид их не смущает.
Для меня это, пожалуй, единственное, ради чего стоит жить.
Так что за дочкой вашей я съезжу. Как вы говорите называется монастырь?
***
Раннее утро. Еще темно. Матушка, в келье у которой живет Оля, тихонько, чтобы не разбудить девушку, собирается на службу.
Но Оля не спит. Лежит с закрытыми глазами и думает о том, как она устала.
Устала терпеть заботу и внимание этих странных монахинь, устала притворяться смиренной и скромной, устала мыть посуду в трапезной, устала, устала, устала…
Как же хочется домой, в нормальные, человеческие условия! Как хочется к друзьям в университет! Как она соскучилась по веселым тусовкам и мужскому вниманию!
Андрей… А что Андрей? Ушел и Бог с ним. И чего она так переживала? Ведь у нее вся жизнь впереди! Сколько их еще будет, этих Андреев!
Вот только возвращаться страшновато. Что скажут родители? Простят ли? Или будут ежедневно мозг выносить?
А универ? Ее наверняка отчислили.
А что сказать в монастыре?
Ее приняли как родную. Не приставали с расспросами. Не заставляли ходить на длиннющие службы, не пытались лезть в душу и обращать в свою веру.
Ждали, когда она сама поймет, почувствует, что ей на самом деле нужно. Не читали нотаций, не торопили.
Здесь хорошо, спокойно. Но очень скучно. Все-таки монастырь не для нее.
«Господи, подскажи как быть, помоги принять решение», – думает девушка, сама не понимая, что молитва потихоньку становится частью ее жизни.
Весь день Оля трудилась в трапезной. Время пролетело незаметно.
Она уже в келье, ждет матушку с вечерней службы, чтобы устроить традиционное чаепитие…
***
Всю дорогу Глеб молчал. Друг, который вез его в монастырь, не навязывался с разговорами. Понимал: с Глебом что-то происходит.
Он будто к чему-то готовится. Вопрос – к чему?
Никогда раньше знаменитый психолог не выглядел таким странным перед встречей с клиентом.
А вот и монастырь.
– Ты со мной? – тихо спросил Глеб. Было видно, что он волнуется.
– Нет, я подожду, – ответил водитель, – прогуляюсь вокруг.
– Хорошо, – психолог медленно двинулся к воротам, ощущая легкую дрожь.
В голове мелькало множество мыслей, которые Глеб никак не мог остановить.
Подошел. Три раза перекрестился (он откуда-то знал, что это нужно сделать) и шагнул внутрь.
Пройдя всего пару метров, мужчина в недоумении остановился. Прислушался.
Какое странное ощущение…
Тишина…
Она пришла внезапно и заполнила собой все его существо. Мысли куда-то улетучились, будто освободили место для ясности. Мир и покой наполнили душу, не ожидая приглашения.
Глеб стоял, оглушенный этой тишиной и не двигался с места. Он словно растворился, стал невесомым, легким, еще каким-то. Он не мог подобрать слов, чтобы описать новое для него, сладкое ощущение…
Ощущение любви…
И вдруг среди поглотившей его тишины Глеб услышал пение. Оно доносилось из храма с голубыми куполами.
Глеб подошел поближе. Зайти не решился. Стоял, впитывая чарующие звуки непонятных слов, которые проникали прямо в сердце.
Так хорошо ему не было никогда в жизни…
***
В дверь постучали.
«Странно, кто бы это мог быть?» – подумала Оля, и открыла дверь.
На пороге стоял незнакомый мужчина.
– Ты Оля? – спокойно спросил он, глядя девушке прямо в глаза.
– Оля…
– Как ты? Выздоровела?
– Я не болела…
– А я болен, очень болен…
Присев на табурет, мужчина стал рассказывать о своей жизни.
Об ошибках, которые совершил, о людях, которых обидел, о друзьях, которых предавал. О родителях, которых не понимал и обижал слишком часто.
О том, как своей нелюбовью он день за днем уродовал мир вокруг себя и себя самого в этом мире.
Оля слушала исповедь незнакомца и вспоминала своих близких.
– Тебя ждут дома, – неожиданно сказал мужчина.
– Знаю…
– За эти месяцы твоя мама заметно постарела. Она почти все время плачет. Молчит и плачет…
Сердце Оли сжалось от боли…
– Отец поседел. Знаешь, такая красивая, благородная седина. Но держится молодцом. Боль выдают только глаза…
Они любят тебя.
– Я тоже люблю их…
– Правда? Поэтому заставила так страдать?
Оля не нашлась, что ответить. Она сидела неподвижно, уронив тонкие руки на колени. Перед глазами стояли папа и мама. Такие, какими их описал незнакомец.
– Я не хотела, – прошептала она, смахнув набежавшие слезинки.
– Они знают. Вот, попросили тебя навестить.
– Спасибо…
– А, может, домой?
Оля решительно встала:
– Поехали! Прямо сейчас!
***
Глеб усадил Олю на сидение рядом с водителем, прикрыл ноги теплым, пуховым платком, который передала мама.
– Ты что, не едешь? – удивленно спросил друг.
Глеб ничего не ответил.
Он неподвижно стоял у ворот монастыря, пока машина не скрылась за поворотом…
P. S Ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал
