Когда утром Борис вышел из спальни в кухню, там уже у раковины стояла раздраженная Раиса Петровна, его мама, и тщательно мыла посуду, ставшуюся с вечера. Заметив появившегося сына, она со злобой в голосе сказал:
-Сколько раз я просила твою женушку не оставлять всю грязную посуду на утро. А ей все трын-трава! А я с утра терпеть не могу на кухне такой разгром и бардак. На столе крошки, пятна от чая и еще чего-то жирного, на плите разводы и сгоревший жир. Как можно быть такой неряхой!
-Ой, мама, прости, мы вчера вечером в кино собирались, а Ксюша долго с ужином возилась, что-то там у нее не получалось, потом мы уже опаздывали. А пришли поздно, уставшие, сразу спать легли. Ксюша думала, что пораньше с утра встанет и все уберет…
-Когда это твоя Ксюша пораньше с утра вставала. Хорошо, если она в одиннадцать проснется. Как ее мать воспитывала, ума не приложу. Ничего не умеет, а главное, что и не хочет. Посуду помоет, так она вся жирная, плиту моет, так и оставит всю в разводах. Готовить вообще не умеет, или пригорит у нее, или убежит что-то прямо на плиту, то не доварит, то пережарит. Ужас просто! Вроде взрослая девка!
-Мамуля, ну слишком строга к Ксюше, она научится, она старается.
-Слушай, Боря, девушка в двадцать лет все это уже должна уметь делать и без потом научиться.
Борис и Ксения поженились всего полгода назад, а поскольку у обоих зарплата была маленькая и снимать квартиру был не по карману, то решили пока пожить у мамы Бориса, в ее большой трёхкомнатной квартире и постепенно копить на ипотеку на первый взнос.
Раиса Петровна, скрепя сердце, дала согласие на то, чтобы молодые супруги жили вместе с ней. Она больше всего на свете ценила комфорт, свои устоявшиеся привычки, чистоту в доме и понимала, что двум хозяйкам, одна из которых еще и не умеет практически ничего, на одной кухне не место.
И вот уже почти полгода она каждый день терпела этот разгром у себя в кухне. А еще Ксюша оккупировала ванную комнату, наставила там множество всяческих пузырьков баночек, непонятных приспособлений для ухода за лицом и телом и, самое главное, и утром, и вечером занимала ванную часа на полтора, не считаясь с остальными жильцами. Борис принимал такое положение дел с улыбкой, хотя иногда его тоже напрягало подобное поведение жены, а уж Раиса Петровна просто бесилась, когда Ксюша закрывалась в ванной и начинала свои манипуляции.
-Сколько можно там сидеть?— раздраженно спрашивала свекровь,— что она там делает? У вас есть своя комната, вот пусть она и сидит там, и проводит свои процедуры. Теперь в ванную комнату не попадешь по несколько часов. Что за безобразие!
Борис всегда старался успокоить мать, но у него это плохо получалось.
-Мама, Ксюша – молодая, она хочет быть красивой…
-Ей это плохо удается,— язвительно подхватывала Раиса Петровна,— и почему она должна этого хотеть именно в моей ванной, а я не могу зубы почистить и умыться на ночь, чтобы вовремя лечь спать.
За последний месяц Раиса Петровна уже дошла до последней точки кипения, она понимала, что так жить нельзя, но и выхода из подобного положения не видела. Когда молодые съедут, было непонятно, ведь они могли позволить себе откладывать только небольшую сумму. Повышение по карьерной лестнице им не светило, значит, и повышения зарплаты тоже ожидать не стоило.
-Боже!— часто думала женщина, укладываясь в свою постель,— опять этот шум, опять этот беспорядок! У меня всегда было так тихо, спокойно, чисто, а теперь… Как же мне хочется отдохнуть! У меня уже такое чувство появилось, что никогда они не съедут, а просто будут ждать моей смерти.
От таких грустных мыслей у женщины даже слезы на глаза наворачивались, и утром она вставала уже усталой и раздраженной, а потом набрасывалась на невестку и сына с упреками.
Муж Раисы Петровна, Игнат Борисович, который практически все время находился в командировках, приехав, удивлялся такому состоянию своей жены.
-Рая, что ты так нервничаешь? Они – молодые, ну пошумят немного, ну не убрала она… Мы тоже были молодыми.
-Игнаша, когда мы были молодыми, мы уважали своих родителей и во всем их слушались и помогали. А она, это наша сношенька, только плечами передернет и голову повыше задерет, а потом мне еще заявляет, что не собирается всю жизнь на кухне гнить, чтобы мужа деликатесами кормить. Я ей говорю, что научиться готовить необходимо, а она— мы будем в кафе питаться. Интересно, как это они думают отложить на ипотеку, если все время по кафе ходить будут.
-Успокойся, Рая, она просто так болтает, научится со временем.
Побыв дома не больше недели, Игнат Борисович опять отправлялся в длительную командировку, а Раиса Петровна опять оставалась с молодыми супругами в состоянии холодной войны.
После очередного отъезда мужа, утром в субботу Борис подошел к матери и сказал:
-Мама, мне нужно серьезно с тобой поговорить.
-О!— подумала про себя женщина,— опять будет просить прощения за свою неряху— жену и просить, чтобы я была с ней поласковее и снисходительнее.
Вслух же она сказала:
-Хорошо, сынок, давай поговорим.
-Мама, — серьезно и спокойно сказал Борис,— нам родители Ксюша дают деньги на первый взнос на ипотеку…,— он сделал большую паузу.
-Это они потому дают, — опять подумала про себя Раиса Петровна,— что она жаловалась постоянно на змею-свекровь, которая им житья не дает. Учит все время уму-разуму.
-Но понимаешь,— Борис говорил с небольшими задержками,— у меня и у Ксюши у нас зарплаты маленькие, а у Ксюши еще и стаж крошечный, она же только недавно устроилась в эту парикмахерскую. Мы ходили в банки, узнавали, с риелторами советовались и вот… нам сказали, что нам ипотеку не одобрят. Вот если бы ты или папа… тогда другое дело. У вас же и зарплаты нормальные, и стаж большой. Особенно у папы. Если бы он на себя оформил все документы, то нам бы все одобрили, и мы бы уже скоро переехали. А денег на первый взнос нам теперь хватает, даже больше немного, но мы все внесем… Папа только документы оформит, а платить мы будем сами, от вас ничего просить не будем.
-Здорово придумали наши детки, — опять подумала Раиса Петровна,— документы на нас, значит, если они задержат платеж, то звонить будут нам и мы будем в ответе, к тому же портить свою кредитную историю.
-А что же Ксюшины родственники не оформят на себя документы?— спросила женщина сына,— они деньги дали, так и документы бы оформили.
-Да им не дают, у отца кредит на автомобиль не закрыт, ему еще три года платить, а маме через полгода на пенсию. Вот им ипотеку и не оформят.
-Или они боятся, что придется потом эту ипотеку полностью выплачивать за детей. Перестраховываются сваты, молодцы какие!— но этого вслух она опять не сказала.
-Сынок, я не могу такое решение принять без папы, это просто невозможно. Ведь именно он – глава семьи. И потом у меня же тоже небольшая зарплата, а оформить все на папу без него нельзя. Давай подождем немного, пока он вернется, а потом уже все вместе и решим.
-А нельзя с папой по телефону поговорить об этом?
-Не волнуйся, сынок, я ему вечером позвоню и все расскажу, ты же знаешь, что он проси посреди дня ему не звонить и не отвлекать от работы. Я ему все подробно расскажу.
Вечером Раиса Петровна позвонила мужу:
-Милый, у меня важное дело к тебе, которое требует твоего вмешательства.
-Давай говори, а то я уже волноваться начинаю.
-Наши сваты дали молодым деньги на первый взнос по ипотеке, но ни Боре, ни Ксюше, естественно, ипотечный кредит не оформили, у них ни стажа, ни зарплат достойных. Они просят, чтобы мы оформили ипотеку на себя, а они будут аккуратно выплачивать взносы и нас не подведут.
-Ну что ж, разумное решение, мне нравится. Детям нужно помогать.
-Я согласна, что детям нужно помогать, но не содержать их всю жизнь. Борьки зарплата меньше, чем ему придется платить этот кредит.
-Значит, будут платить из двух зарплат, в чем вопрос.
-А жить они будут на что? Тем более, с их запросами.
-Ну что ты волнуешься, найдут себе какие-нибудь подработки, сейчас это не сложно.
-А если не найдут, то нам с тобой придется платить этот кредит, ведь он оформлен на нас.
-Дурочка моя, но и квартира будет оформлена на нас. Это рычаг давления. Не переживай. Я приеду, и мы все обговорим. Я сразу же расставлю все точки над И. Похоже, что сваты и невестка слишком наивны и до конца не понимают, что документы будут оформлены на меня, а значит, и квартира будет наша до тех пор, пока они полностью не погасят все свои долги и мы им эту квартиру не подарим. Конечно, может так случиться, что нам придется им помочь деньгами, но это будут не подарки, а долг. Мешать не будем, пусть делают, как решили, сыну жильё не помешает. Им пора становиться взрослыми и отвечать за свои поступки.
-Какой ты у меня умный! — восхитилась Раиса Петровна,— а я бы ныла, ныла, а потом бы платила сама все долги. А теперь я понимаю, что сын ещё и будет застрахован от развода со своей красавицей. Хорошо, тогда я скажу сыну, что в принципе ты согласен и даже потороплю, чтобы всё решить быстрее сразу после твоего приезда.
-Да, моя хорошая, я же знаю, как ты мечтаешь, чтобы они поскорее съехали. Тебе сталось потерпеть совсем немного. Через неделю я вернусь, и мы все устроим.
С чувством глубоко удовлетворения Раиса Петровна положила трубку телефона и пошла в комнату сына, чтобы сообщить им радостную новость. Она внутренне ликовала, представляя, что скоро в ее любимой квартире опять воцарится тишина и чистота, а невестка не сможет оставить сына ни с чем.
