— Полина, я тут всё решила! Наде квартиру оставляю, а сама к тебе перееду, и всем будет хорошо, — с порога объявила мать, скидывая пальто на стул. Полина аж замерла от такой новости. Несколько секунд она просто смотрела на мать, пытаясь осознать происходящее. Внутри бурлящей волной начало подниматься раздражение, но она заставила себя говорить спокойно. — Ты что решила? — переспросила Полина.
— Квартиру Наде отписываю, — повторила мать как ни в чём не бывало. — Ей нужнее, ты же понимаешь. Двое детей, муж, а живут в коммуналке, тесно же! А ты тут одна, просторная двушка, тебе одной, наверное, скучно. Полина поджала губы, прочистила горло, обдумала услышанное. — Подожди, а зачем тебе переезжать ко мне?
— Ну а где мне теперь жить? — искренне удивилась мать. — Я же квартиру Наде отдаю. Полина закрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь удержаться от открытой агрессии. — Мам, ты серьёзно сейчас? — она посмотрела прямо на мать. — Ты даже не спросила меня, согласна ли я на это.
— А чего тебя спрашивать? — пожала плечами та. — Ты ж одна, у тебя никого нет. А Наде нужно, у неё семья. Злость медленно разливалась по всему телу. Полина семь лет пахала без выходных, писала курсовые, экономила на всём, чтобы наконец-то жить отдельно, а теперь её квартиру просто считают общим имуществом? — Мам, это мой дом, и я не собираюсь ни с кем его делить, — твёрдо сказала дочь. Мать прищурилась. — То есть ты выгонишь родную мать на улицу? Полина безрадостно усмехнулась. — Нет, мама. Ты сама себя туда загоняешь. Эта ситуация была предсказуемой. Полина даже могла бы предугадать её, если бы не питала иллюзий. Ведь всё детство и юность прошли именно так: мать всегда ставила Надю на первое место. Сколько Полина себя помнила, ей приходилось доказывать, что она тоже достойна любви и заботы. Если Надя что-то разбивала, виноватой оказывалась старшая сестра, потому что «должна была следить». Если Надя не хотела делать уроки, Полину заставляли ей помогать, потому что «ты же умная, тебе не так сложно». А если вдруг они ссорились, мать вставала на сторону младшей, даже не разбираясь в причинах. После развода родителей ситуация только усугубилась. Полина тянулась к отцу и охотно шла на контакт, а мать каждый раз обижалась. Надя же заняла сторону мамы и полностью переняла её взгляды. Полине было обидно слышать, как мать говорит гадости про папу, но девочка терпела: не могла дать отпор. Зато Полина регулярно ссорилась с Надей по этому поводу. Когда пришло время поступать в университет, отец предложил оплатить Полине учёбу и жильё. Она с радостью ухватилась за этот шанс. Учёба была единственной возможностью наконец-то уехать подальше от матери и вздохнуть свободно. Надя же, сдав экзамены, гордо заявила, что ей ничего от отца не нужно, и пошла на курсы парикмахеров. Полина прекрасно понимала, в чей огород прилетел этот камушек. — Надя у нас молодец, — не уставала повторять мать. — Сама зарабатывает, никого ни о чём не просит! Это звучало особенно забавно, учитывая, что мама всё это время баловала младшую дочь то деньгами, то готовыми обедами, то оплатой коммунальных услуг. Полина же в это время перебивалась на подработках, чтобы ни от кого не зависеть и снизить нагрузку на отца. Потом Надя вышла замуж и родила детей. Как и всегда, ответственность за её жизнь легла на плечи других людей: муж не особо рвался решать жилищный вопрос, мать помогала всеми силами, а Полина регулярно получала звонки с просьбами поздравить сестру деньгами на свадьбу, рождение ребёнка или очередной праздник. Теперь же мать решила пойти дальше. Квартира Полины воспринималась как удобное, наполовину свободное пространство, которое можно занять, чтобы в жизни Нади стало больше места и комфорта. Полину даже не спросили, просто поставили перед фактом. Она смотрела на мать и осознавала, что вся её жизнь сводилась к одному простому принципу: у Нади всегда всё должно быть лучше, чем у сестры. И если раньше это проявлялось в сравнении оценок или карманных деньгах, то теперь дело дошло до жилья. В тот день мать отступила. Зато вновь пришла на следующий. — Полина, ты хоть понимаешь, в каком я теперь положении? — голос матери звучал одновременно укоризненно и возмущённо. — Мне просто некуда идти! Ну вчера меня пустила переночевать соседка, а сегодня что? Полина медленно подняла глаза от чашки чая. Она ожидала этого разговора, но всё равно чувствовала, как внутри всё обожгло раздражением. Её мать снова вела себя так, будто дочь сама загнала её в угол. Будто именно Полина виновата в том, что мама приняла абсурдное решение, никого не спросив. — Ты сама решила отдать квартиру Наде, — спокойно ответила дочь. — Никто тебя не заставлял. Мать всплеснула руками, едва не задыхаясь от возмущения. — Ну как ты не понимаешь? У неё же дети! У неё семья! Они там вчетвером в одной комнате ютятся! Полина сжала пальцы на кружке. — А это мои проблемы? Я заставляла её рожать?
— Ты хоть раз можешь подумать не только о себе?! — раздражённо выдохнула мать.
— Ой, а давай вспомним, кто вообще-то всю жизнь думал только о Наде? — Полина усмехнулась. — Когда мне было плохо, ты меня жалела? Нет. Когда я рвалась на части, чтобы выплатить ипотеку, ты мне помогала? Тоже нет. Зато теперь, когда Наде понадобилось жильё, ты вдруг вспомнила, что у тебя есть вторая дочь! Мать ненадолго притихла, но не сдалась. — Я рассчитывала, что ты меня поддержишь.
— Ты рассчитывала, что я смирюсь, — жёстко поправила Полина. На мгновение в комнате повисла тишина. — Ты действительно хочешь, чтобы я ночевала на вокзале? — выдавила мать, глядя на дочь с укором. Полина устало потёрла виски, прикрыв глаза. — Ты можешь жить у Нади, раз уж ты ради неё отказалась от своей квартиры.
— Но у неё там дети…
— А у меня — личная жизнь. Мать вздрогнула так, будто услышала что-то невозможное. — Какая ещё личная жизнь? — она прищурилась, внимательно изучая лицо Полины. — Ты же всегда одна была.
— А я не обязана отчитываться перед тобой, — Полина поднялась из-за стола. — Я не позволю превратить свою квартиру в приют.
— То есть мне уйти?! — в голосе матери зазвенела обида. Полина посмотрела на неё спокойно, без намёка на колебания. — Именно. Мать сжала губы, потом резко поднялась со стула, схватила сумку и торопливо направилась к двери. — Выбрала какого-то левого мужика вместо матери! Ты ещё пожалеешь об этом! — голос мамы звенел от злости. — Вот останешься одна, тогда вспомнишь, что у тебя была семья, но будет поздно! Полина стояла, скрестив руки на груди, и смотрела, как мать лихорадочно натягивает пальто. Та суетилась, нервно копалась в сумке, продолжая сыпать обвинениями. Её лицо покраснело, а взгляд периодически падал на Полину. Мать явно ожидала, что дочь в последний момент изменит решение. — А у меня когда-то была семья? Не считая отца, — Полина качнула головой, в её голосе звучала усталость. — Ты называешь семьёй ту систему, в которой всё крутилось вокруг Нади, а я была фоном для сравнения? Мать резко выпрямилась, прищурилась, будто оценивая слова дочери. — Надя хотя бы не такая чёрствая, — выплюнула она. — Она бы не выгнала свою мать!
— Возможно, — кивнула Полина. — Но, знаешь, тебе ведь даже в голову не пришло поговорить с ней. Ты сразу решила, что удобнее будет прийти ко мне.
— Потому что у тебя всё есть! — выкрикнула мать. — Просторная квартира, стабильная работа, а у Нади — дети и долги! Как ты можешь так безответственно вести себя?
— Я просто отказываюсь быть запасным вариантом и тянуть на себе других людей, — спокойно ответила Полина. — Ты всю жизнь холила и лелеяла Надю, вот теперь и беги к ней. Мать шумно вдохнула, открыла рот, но так и не нашла слов. Она лишь зло дёрнула молнию на сумке, бросила на дочь последний, полный разочарования взгляд и шагнула к выходу. Полина не стала её останавливать. Дверь захлопнулась с громким грохотом. Тишина, воцарившаяся в квартире, вдруг показалась оглушительной, удивительно лёгкой. Полина медленно вдохнула и выдохнула, прислушиваясь к своим ощущениям. Ни сожаления, ни чувства вины. Только свобода и гордость за то, что не позволила себя прогнуть.
Полине было наплевать на то, переписаны ли документы, драматизирует ли мать или ей действительно негде ночевать, пустит ли её Надя к себе. Женщину волновала только своя жизнь. Полина не хотела, чтобы с ней рядом были те, кто считают её удобным перевалочным пунктом.
