– Мама, она просто опять манипулирует и привлекает внимание, – чуть не плакала Тася, вцепившись рукой в больничную простыню. – Ты приедешь или нет?
– Понимаешь, Анжелочка снова на грани, она звонила мне, – вздохнула Нина Дмитриевна. – Ты же помнишь, какую трагедию пережила твоя сестра? Мы не можем это игнорировать.
– Мама, это было десять лет назад, – вздохнула Тася. – И сейчас мне нужна реальная помощь.
– Я постараюсь заехать к тебе на этой неделе, – пообещала Нина Дмитриевна. – Но, Тасенька, ты уже под присмотром врачей. А Анжелочка совсем одна, с детьми, ей намного труднее. С самого детства Тася была уверена в том, что ее старшая сестра, родная только по матери, просто хитрая манипуляторша. Конечно, поначалу их детские стычки были просто смешными. Тем более разница между ними была небольшой — три года. Но когда обе девочки подросли, старшая сестра начала просто нагло сваливать свои проделки на младшую. Это из-за нее Тася все детство сидела без карманных денег. Анжела таскала деньги из родительского кошелька и не забывала подкинуть улики той, кого подставляла. – Мама, это не я, – рыдала Тася, – спрашивай Анжелу.
– Я понимаю, ты хочешь выгородить себя, но перекладывать все на сестру подло, – возмущалась Нина Дмитриевна.
– Мама, я ничего не брала, – рыдала Тася. Но ей никто не верил. А сестра словно издевалась, ей доставляло удовольствие выходить сухой из воды. К средней школе Тасю все считали хулиганкой и лгуньей, а Анжелику – образцовой дочерью и маминой гордостью. Все изменилось, когда ее сестра забеременела в двадцать лет неизвестно от кого, да еще и с позором вылетела из института. Дома сестра Таси разыграла целую сцену, обвинив всех вокруг. Но Нина Дмитриевна неожиданно не купилась на уловки дочери. Она была очень сердита и не собиралась спускать Анжелике ее поведение. – Какой позор, – схватилась Нина Дмитриевна за сердце. – От кого ты беременна вообще? Кто папаша?
– Мама, я не стану говорить, – возмутилась Анжелика. – Это мое личное дело.
– Конечно, а кормить лишний рот теперь мне! – кричала Нина Дмитриевна. – Да еще и безотцовщину. Хуже ты просто не могла поступить. А ведь я думала, что это Тася – позор и наказание семьи.
– Посмотрим, что будет, когда она подрастет, – хмыкнула в ответ старшая дочь.
– Учти, если не скажешь, кто отец, будут проблемы, – предупредила дочь Нина Дмитриевна. – Я еще завтра в деканат съезжу, все узнаю поточнее. Наверняка там многое расскажут о твоем поведении. Анжелика лишь мрачно усмехнулась, а потом отправилась в их с Тасей комнату. Младшая сестра вовсе не была рада ее возвращению. Впрочем, в этот раз Анжелика вовсе не вредничала. С ухмылкой, глядя на дверь, она запила какую-то таблетку водой и легла спать. А к утру в доме уже начался переполох – Анжелика потеряла ребенка. Разумеется, всю вину она свалила на других – на этот раз на мать. Прошло уже десять лет, но ничего не изменилось. Нина Дмитриевна по-прежнему терзалась этим обстоятельством. А Анжелика не уставала матери об этом напоминать. И даже когда в прошлом году Тася купила матери путевку в санаторий, старшая дочь испортила той весь отдых, требуя немедленно вернуться. – Я не справляюсь одна, – вздыхала она в трубку. – Накатывают тяжелые воспоминания. Даже не могу смотреть на детей, сразу подступают нехорошие мысли. Ведь их могло быть четверо.
– Анжелочка, но ведь прошло столько лет, – вздохнула Нина Дмитриевна, только что вернувшаяся из бассейна. – Пора это пережить и идти дальше.
– Ну конечно, другие матери на твоем месте так никогда бы не поступили, – продолжала давить Анжелика. – Вообще, отдыха и восстановления в этой семье гораздо больше достойна я. Но моей пустоголовой сестрице об этом подумать было слабо.
– Но ведь путевку Тася подарила мне на день рождения, – вздохнула Нина Дмитриевна.
– А могла бы и о сестре подумать, – возмутилась Анжелика. – Просто Таська – эгоистка. Нина Дмитриевна уже на следующий день вернулась, забыв об отдыхе. Ведь она должна была снова замаливать грехи перед старшей дочерью. Впрочем, это не помешало Анжелике за эти десять лет дважды выйти замуж и родить троих детей. Сейчас она жила на получаемые алименты. И обращалась с матерью как с личной прислугой, неизменно напоминая ей о том случае с потерей ребенка. Вот и сегодня, когда Тася попала в больницу, отравившись несвежими суши в кафе, Анжелика оказалась важнее. Она посмотрела на телефон и раздраженно набрала номер старшей сестры. – Тебе обязательно нужно отвлекать все внимание на себя?
– А что такое? – усмехнулась Анжелика, – Мамочка не села у твоей постели? Какая жалость, правда? Вот только у меня сегодня свидание, так что, пусть едет и сидит с внуками.
– Тебе вообще нормально живется с такими принципами? – поинтересовалась Тася. – Ведь даже из потери ребенка сделала цирк. Хотя я вообще не уверена, что ты была беременна.
– Зря сомневаешься, – неожиданно разоткровенничалась Анжелика. – Вот только мамочка наша и правда к потере ребенка непричастна. Я сама приняла такое решение. Но ей об этом знать совсем необязательно.
– Значит, ты тогда не зря пила какие-то лекарства, – вспомнила Тася. – Но зачем тогда столько лет культивируешь в матери чувство вины?
– А что я, должна была получить от нее за вылет из института? Ну уж нет, – рассмеялась Анжелика. – Все должны плясать под мою дудку, жаль, с тобой эти номера уже не проходят.
– Мне твоих фокусов в детстве хватило, – просто ответила сестре Тася. После этого разговора ей стало очень противно и горько. Через два дня Тася выписалась из больницы. Мама уговорила ее некоторое время пожить в родительской квартире, под присмотром. К тому времени у Таси было свое жилье – два года она ухаживала за старенькой бабушкой, мамой отца, параллельно училась в колледже. И бабуля завещала внучке жилье, сама она ушла из жизни в прошлом году. Вся родня сочла, что это вполне справедливо. Конечно, кроме Анжелики, та была недовольна, ведь в этой жизни хоть что-то получили другие. Но пока Тася была слишком слаба, чтобы оставаться без присмотра. Поэтому она устроилась с удобством в постели. И попросила маму приготовить что-то легкое. Нина Дмитриевна с радостью согласилась. Но потом снова раздался звонок от старшей дочери. И женщина засобиралась уходить. – Тасенька, сама доваришь супчик, – предложила она, – Нужно убегать. У Анжелики опять что-то случилось, придется посидеть с детьми.
– Мама, а может хватит уже поддаваться на ее манипуляции? – обиделась Тася, – У тебя, вообще-то, две дочери, а не одна.
– Но я так виновата, Анжелика до сих пор не оправилась, – вздохнула Нина Дмитриевна.
– Она просто издевается над тобой, – закричала Тася, а потом без сил упала на подушки. – Не понимаешь, да? Родить новых детей, выходить замуж эта давняя травма Анжелике что-то не помешала. Да она все детство мое тебя одурачивала, сваливая свои проказы на младшую сестру.
– Ты несправедлива, – отмахнулась Нина Дмитриевна. – Правильно Анжелика говорит, что сестра ей завидует.
– Было бы чему, – отмахнулась Тася. – Ладно, мам, я поняла, завтра уеду в свою квартиру, не буду без причин своим присутствием тут нашу принцессу раздражать.
– Кстати, об этом, – вдруг заговорила Нина Дмитриевна. – Анжелика считает несправедливым, что бабушка свою квартиру завещала тебе. Им с детьми она была бы нужнее. А ты вполне можешь жить здесь. Может быть перепишешь квартиру на сестру, ей дорого обходится снимать.
– Как интересно, – усмехнулась Тася. – А ничего, что бабушка мне была родная, по отцу, тогда как Анжелике она вообще никто. У сестры своя родня есть. И я на ее наследство не претендую.
– Но ведь мы вполне могли бы жить вместе, – предложила Нина Дмитриевна. – Анжелика ведь и правда живет в съемном.
– Пусть переезжает сюда, – вздохнула Тася. – Знаешь, мам, я предпочту дальше болеть у себя дома.
– А как же суп, – вспомнила Нина Дмитриевна.
– Можешь доварить и отвезти его любимой дочери, – отмахнулась Тася. – Я как-нибудь обойдусь, наверняка Анжелике суп нужнее. Она действительно собралась и вызвала такси. Тася поняла, что мать никогда не услышит ее аргументы. Она полностью прервала общение с Анжеликой. Нина Дмитриевна такой поступок дочери не оценила. Она считает, что Тася подло поступила с сестрой. И все еще надеется убедить младшую дочь в том, что та должна исправить эту ошибку.
