— Какие вы голубки, просто загляденье, — улыбнулась Маргарита Николаевна, разглаживая скатерть. — Алёшенька наконец-то встретил девушку, которая его достойна.
Екатерина смущённо опустила взгляд. Букет ромашек на столе, который принёс Алексей, казался ей чудесным символом начала их истории. Он появился в бухгалтерии полгода назад — высокий, с уверенным взглядом, в отглаженной рубашке.
Система автоматизации, которую внедряла его ИТ-компания, требовала постоянных консультаций, и каждый его визит превращался для неё в маленький праздник.
— Спасибо, Маргарита Николаевна, — голос Екатерины звучал мягко. — Ваш сын удивительный человек.
— Точно, мам, — Алексей подмигнул ей и положил руку на плечо Екатерины. — А ещё Катя умеет готовить невероятный рулет с курагой.
Маргарита Николаевна просияла, словно услышала тайный код.
— Правда? А я-то думала, молодёжь сейчас только и умеет, что заказывать еду из ресторанов.
Екатерина ощутила, как напряжение первой встречи постепенно отступает. Она долго готовилась, перебирала гардероб, волновалась — ведь Алексей столько рассказывал о своей маме, о её принципиальности, о требовательности. Но сейчас перед ней сидела элегантная женщина, которая, несмотря на строгие морщинки у глаз, смотрела тепло.
— В следующий раз я обязательно приготовлю для вас этот рулет, — пообещала Екатерина.
Через три месяца Алексей сделал предложение. Не в ресторане, не на фоне закатов — просто однажды вечером, когда она разбирала документы за ноутбуком. Он присел рядом, вытащил маленькую коробочку и сказал, глядя прямо в глаза:
— Выходи за меня. Я хочу просыпаться и видеть тебя каждое утро.
Свадьба была скромной. Коллеги, несколько друзей, мама Алексея и тётя Екатерины — единственная родня, оставшаяся после смерти отца. Маргарита Николаевна растрогалась, когда жених и невеста обменивались кольцами.
— Ты — настоящий подарок нашему Алёшеньке, — шепнула она Екатерине во время объятий.
Их квартира в новостройке пахла свежей краской и новыми возможностями. Ипотека была существенной, но посильной. В первые месяцы они возвращались домой, обнимались в прихожей и радовались каждой купленной вместе вещи — от кухонных полотенец до стеллажа для книг.
Екатерина работала допоздна, но это не тяготило её. Она всегда была ответственной, а теперь у неё появилась ещё и цель — их общий дом, их будущее. Алексей казался надёжным — с уверенными движениями, с хорошей должностью, с планами на пять лет вперёд.
— Слушай, дай пятьсот на бензин? Карту забыл, — попросил он как-то вечером, целуя её в щёку.
Она не задумываясь протянула купюру. Мелочи случаются, не стоит акцентировать.
Маргарита Николаевна приходила к ним дважды в месяц, всегда с маленьким подарком — то сервировочные салфетки, то горшочек с фиалками. Екатерина готовила куриный рулет и заваривала особый чай. Свекровь прищуривалась с удовольствием, отмечая аккуратно сложенное белье в шкафу и начищенные до блеска краны.
— Женился наш мальчик удачно, — говорила она. — Тепло у вас.
Однажды Алексей не пришёл к ужину. Позвонил в девять, голос слегка напряжён:
— Прости, котёнок, переработка. Эти заказчики совсем озверели с дедлайнами.
Екатерина поставила тарелку в холодильник и пошла спать одна, не чувствуя ничего, кроме лёгкой грусти. Она доверяла ему полностью.
Спина ныла после десяти часов за компьютером. Два года замужества, два повышения и сотни таблиц, через которые прошли её внимательные глаза. Екатерина потянулась, взглянула на часы смартфона — девять вечера, пора домой.
— Трудяга наша, — улыбнулась уборщица в офисном коридоре. — Муж, небось, заждался.
Екатерина слабо улыбнулась в ответ, но не стала объяснять, что Алексей, скорее всего, играет в ту новую стратегию, которую скачал неделю назад. Или листает вакансии из серии «менеджер проектов удалённо» — уже полгода как.
Дома пахло разогретой пиццей. Алексей в растянутой футболке щёлкал по клавишам ноутбука, сидя на диване.
— О, ты дома! — он поднял глаза. — Как день?
— Устала, — Екатерина скинула туфли. — Предквартальная отчётность, сама понимаешь.
Алексей кивнул с таким видом, словно прекрасно помнил, что это такое. Хотя последний раз он работал больше года назад. Внезапное сокращение штата в компании, неудобный график на новом месте, конфликт с начальством — всё это постепенно перетекло в «я ищу что-то более перспективное».
— Слушай, мама звонила, — как бы между делом сказал он, когда Екатерина уже направилась в ванную. — Хочет, чтобы ты к ней завтра заехала.
Екатерина замерла на пороге.
— Зачем?
— Да так, поговорить хочет, — он пожал плечами. — Наверное, про день рождения её. Поможешь организовать.
Что-то в его голосе заставило её насторожиться. Но после изматывающего дня мысли текли вяло, и Екатерина просто кивнула:
— Хорошо, заеду после работы.
В квартире Маргариты Николаевны было чисто, как в операционной. Такая же стерильность чувствовалась и в её взгляде, когда она открыла дверь.
— Проходи, Катя, — свекровь отступила в сторону. — Чай уже готов.
На кухонном столе — идеально ровная скатерть, чашки с блюдцами, нарезанный на одинаковые кусочки пирог. Екатерина автоматически отметила: свекровь достала парадный сервиз. Что-то важное.
— Как работа? — спросила Маргарита Николаевна, разливая чай.
— Загруженная, но справляюсь.
— Да, заметно, что справляешься, — свекровь поджала губы. — А вот Алёша мой…
Она поставила чайник на плиту с такой силой, что вода всколыхнулась. Эта маленькая деталь почему-то напугала Екатерину больше, чем если бы свекровь повысила голос.
— Маргарита Николаевна, что-то случилось?
Женщина повернулась к ней. Морщинки вокруг глаз, которые раньше казались Екатерине симпатичными, теперь собрались в сеть неприязни.
— Я устала, Катя, — свекровь села напротив. — Алёша — взрослый мужчина, а он вас тащит на себе. У него из-за вас здоровье сдало. Он мне ничего не говорит, но я вижу. Он даже на новую куртку себе не может позволить. А ты что? Работаешь — да, но как будто в удовольствие. Может, пора уже начать реально поддерживать семью?
Екатерина замерла с чашкой на полпути к губам. Внутри словно разбилось что-то хрупкое. «Тащит на себе»? О чём она вообще?
— Простите, я не совсем понимаю, — ей показалось, что кухня сжалась до размеров коробки.
— Что тут понимать? — Маргарита Николаевна вздохнула. — Сын работает как проклятый, пока ты… ну, не знаю, что ты там делаешь в своей бухгалтерии. На его лице уже нет живого места. Зато у тебя новые туфли.
Екатерина опустила глаза. Дешёвые туфли с распродажи, купленные три месяца назад — единственная обновка за последний год.
— Маргарита Николаевна, мне кажется, вы…
— Ты — обуза для моего сына, — отрезала свекровь. — Вот что я думаю.
Пирог на блюдце превратился в размытое пятно. Чай обжёг горло, но Екатерина даже не почувствовала. Она как в тумане поднялась, пробормотала что-то вежливое и вышла на улицу.
Домой она добралась в странном оцепенении. Алексей сидел в той же позе, в той же футболке, только теперь с тарелкой чипсов.
— Как мама? — спросил он с напускной беззаботностью.
Екатерина не ответила. Вся его поза — вальяжная, расслабленная — вдруг показалась ей омерзительной. Она заперлась в ванной, включила воду и разрыдалась.
Ноутбук светился холодным светом в предрассветной темноте кухни. Екатерина сидела, завернувшись в плед, и смотрела на открытые файлы. Банковские выписки. Таблицы расходов. Квитанции за ипотеку. Всё, что она успела собрать и систематизировать за бессонную ночь.
Цифры не врали. Год. Целый год она оплачивала не только квартиру и коммуналку, но и продукты, одежду, развлечения — всё. Алексей не принёс в дом ни рубля за последние одиннадцать месяцев и двадцать три дня.
Когда солнце окрасило кухню в розовый, она уже приняла решение.
Алексей появился в дверном проёме заспанный, с примятыми волосами.
— Котёнок, у нас есть что перекусить? — он потянулся, разминая затёкшие мышцы.
Екатерина подняла голову. Странно, но ни злости, ни обиды она уже не чувствовала. Только усталость — и спокойствие.
— Нужно съездить к твоей маме, — голос звучал ровно. — Вместе.
— Зачем? — он насторожился. — Что такое?
— Есть разговор, — она закрыла ноутбук. — Важный.
В машине он пытался выяснить подробности, но Екатерина только качала головой:
— При твоей маме. Все вместе.
Маргарита Николаевна встретила их во дворе — видимо, наблюдала за приездом из окна. На её лице застыло выражение тревожной настороженности.
— Что случилось? — спросила она, пропуская их в квартиру.
Екатерина молча прошла на кухню — туда, где вчера прозвучало слово «обуза». Раскрыла ноутбук, разложила папку с документами.
— Вы сказали, что я обуза, — произнесла она, глядя прямо в глаза свекрови. — Вот суммы, которые я платила. Вот расходы. Вот доходы. Алексей не работает уже год. Он не говорил вам об этом. А вы обвиняли меня.
Маргарита Николаевна моргнула. Её взгляд метнулся к сыну, который застыл у дверного косяка.
— Что за бред? — неуверенно произнесла она. — Алёша?
Алексей скрестил руки на груди. Потом опустил. Потом снова скрестил. Его взгляд бегал по кухне, будто ища поддержку у чайника или разделочной доски.
— Ты… — Маргарита Николаевна всё ещё не верила. — Ты что, соврал мне?
— Мама, я хотел тебя оградить от волнений, — наконец выдавил он. — У меня временные трудности. Катя помогает мне, да. Но скоро всё наладится. Я уже почти получил предложение от…
— Год, — Екатерина перебила его. — Год ты не работаешь. И всё это время твоя мать думала, что ты тащишь семью, а я — обуза.
— Не мог же я ей сказать…
— Сказать что? — Маргарита Николаевна поднялась. — Что ты живёшь за счёт жены? Позоришь семью? Обманываешь мать?
Её лицо исказилось. Как будто кто-то стёр привычное изображение и нарисовал новое — с растерянными глазами, дрожащими губами.
— Мам, ну ты же сама всегда говорила, что мужчина не должен работать на нелюбимой работе, что нужно найти призвание, — Алексей попытался улыбнуться, но улыбка не вышла. — Катя сама предложила мне взять паузу, чтобы…
— Нет, — Екатерина покачала головой. — Я никогда не предлагала. Ты сказал, что тебя уволили. Потом — что новая работа тебе не подходит. Потом — что ты ищешь удалённую. Потом — что тебе нужно время. Я соглашалась. Но я не предлагала.
— Ну ты же справишься. Я не хотел тебя нагружать. Маме тяжело, я хотел…
Екатерина перебила его. Спокойно, без надрыва:
— Ты не хотел брать ответственность. Ты хотел, чтобы тебя жалели. А я — не твоя мать. Я — твоя жена. Была.
Маргарита Николаевна опустилась на стул. Плечи поникли, будто из неё выпустили воздух. Её идеальный сын, её Алёшенька — лжец и иждивенец.
— Екатерина, я… — она подняла глаза. — Послушай, я не знала.
— Теперь знаете, — Екатерина закрыла папку и поднялась. — Я подала на развод вчера вечером. Заявление уже в суде. Ипотеку я буду платить сама, как и раньше. Переоформлю на себя. Алексею нужно забрать вещи к концу недели.
— Катя, ну подожди, это же вдруг, — Алексей сделал шаг к ней, но замер, увидев её взгляд.
— Не вдруг, — она покачала головой. — Год, Лёша. Целый год лжи — это не «вдруг».
Маргарита Николаевна издала странный звук — не то всхлип, не то смешок.
— Я всю жизнь боялась, что ты попадёшь на аферистку, — с горечью произнесла она, глядя на сына. — А ты сам оказался…
Она не договорила, но повисла пауза была красноречивее любых слов.
Екатерина застегнула куртку и вышла, не хлопнув дверью. Почему-то самым важным казалось именно это — уйти достойно, без истерики, без мелочности. Забрать себя и свою жизнь обратно.
— Кате, а ещё один латте можно? — улыбнулась коллега, заглядывая в кабинет.
Прошло четыре месяца. Весна пробиралась в город, заставляя девушек менять пуховики на плащи, а угрюмые лица — на улыбки. Екатерина оторвалась от монитора и кивнула:
— Конечно. Я как раз собиралась в кафе.
Развод прошёл быстро и без осложнений. Алексей не спорил — ему некуда было деваться. Маргарита Николаевна позвонила лишь однажды, извинилась коротко и сухо. В тот день Екатерина долго стояла у окна, но слёз не было — только ощущение завершённости.
После работы она зашла в супермаркет, накупила продуктов, специй и бутылку хорошего вина. Позвонила подруге:
— Приезжай на ужин. Я готовлю пасту с креветками.
Дома раскрыла окно настежь. Весенний воздух заполнил квартиру, выдувая остатки прошлого. Екатерина включила музыку, засучила рукава и принялась готовить, напевая любимую мелодию.
На рабочей поверхности лежала брошюра турагентства. Через две недели — путёвка в Грецию, первое самостоятельное путешествие. И где-то на дне сумки — номер телефона приятного мужчины из параллельного отдела.
Но это всё потом. А сейчас — только весна, свобода и её любимый кофе. Без страха. Без обид. С чистого листа.
Читайте от меня:
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!
