— Ключи от квартиры должны перейти ко мне, ты это понимаешь? — Валерий навис над столом, впиваясь в меня взглядом, словно коршун в добычу.
Я втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
Целый год прошел с тех пор, как мамы не стало, но отчим впервые заговорил о квартире с такой прямолинейностью.
— Эта квартира досталась мне по наследству, все документы оформлены, — мой голос предательски дрогнул.
— Документы! — он фыркнул, разбрызгивая слюну по полированной поверхности стола. — Двенадцать лет я относился к тебе как к родной дочери.
Двенадцать лет прожил в этих стенах. И что теперь? Выставляешь меня на улицу?
Я медленно покачала головой, ощущая, как внутри нарастает знакомое напряжение. Этот разговор повторялся уже в третий раз за неделю, и с каждым разом накал только усиливался.
— Никто тебя не выгоняет прямо сейчас. Просто юридически эта квартира…
— К черту юридические тонкости! — его кулак грохнул по столу, заставив подпрыгнуть чашку. — Думаешь, я не понимаю твоих мотивов? Выждала, когда Татьяны не станет, и теперь решила от меня избавиться?
Вдоль позвоночника пробежала волна холода. Так он всегда называл маму в моменты ярости — по имени, словно стирая её материнский статус.
— Не смей говорить о ней в таком тоне, — слова вырвались еле слышным шепотом.
Валерий подался вперед, обдавая меня кислым запахом.
— А что ты мне сделаешь? Расскажешь всем знакомым, какой я ужасный? — его голос понизился до шепота, от которого мурашки побежали по коже. — Марина, давай начистоту.
Мне известны вещи, способные разрушить светлую память о твоей ненаглядной мамочке.
Я знаю, от кого ты на самом деле. И, поверь, тебе совсем не захочется, чтобы эта информация стала достоянием общественности.
Пальцы непроизвольно сжались в кулаки под столом. Дрожь пульсировала изнутри — не от страха, а от яростного бессилия.
— Уходи, — слова вырвались резко, будто осколки.
— Что? — его брови взметнулись вверх.
— Уходи немедленно. Это мой дом.
Валерий выпрямился, на лице промелькнуло замешательство, но тут же сменилось кривой усмешкой.
— Ты об этом пожалеешь. Я всего лишь хотел решить всё по-хорошему.
Когда дверь за ним захлопнулась, я бессильно опустилась на стул. Телефон завибрировал: сообщение от Светланы: «Всё кончилось? Он ушел?»
Не успела набрать ответ, как в дверь постучали. В глазок я увидела Ирину Петровну — соседку с первого этажа, с обеспокоенным лицом.
— Дорогая, у тебя всё в порядке? — спросила она, когда я открыла. — До меня доносились повышенные тона.
— Всё нормально, Ирина Петровна, — я выдавила подобие улыбки. — Так, семейный разговор.
— Семейный, как же, — пожилая женщина поджала губы. — Он и при Танечке вёл себя неподобающе, а теперь и подавно…
Будь с ним осторожнее, слышишь?
Я кивнула, благодаря за беспокойство, и вернулась в квартиру. Телефон снова завибрировал.
— Света? — ответила я.
— Он опять заявлялся? — в голосе подруги звучала тревога.
— Да. Теперь угрожает раскрыть какие-то секреты про маму.
— Какие ещё секреты?
— Понятия не имею, — я рухнула на диван. — Что-то насчет моего настоящего отца, якобы мама это скрывала…
— И ты веришь этому бреду?
Я задумалась. Мама никогда не рассказывала о моем биологическом отце, кроме того, что он исчез до моего рождения. А потом в её жизни возник Валерий.
— Не знаю, что и думать. Но говорит он с такой убежденностью…
В трубке повисла многозначительная пауза.
— Марина, а тебе не приходило в голову записывать ваши разговоры? — вдруг спросила Светлана.
— Записывать? Зачем это?
— Затем, что человек открыто тебе угрожает и пытается манипулировать! — в голосе Светланы зазвенела сталь. — Это чистой воды шантаж. И если он продолжит…
— То что?
— У меня есть знакомый журналист, — медленно произнесла она. — Который проявляет особый интерес к коррупционным схемам в муниципальных структурах. Если не ошибаюсь, твой отчим там крутится?
Впервые за весь день я почувствовала, как внутри пробуждается что-то, похожее на надежду.
— Ты предлагаешь…
— Я предлагаю тебе перестать бояться, — твердо отчеканила Светлана. — И начать собирать факты.
Следующим утром я проснулась с решимостью, какой не чувствовала уже много месяцев. Телефон высвечивал три пропущенных от Валерия и сообщение от Светланы с адресом кафе и временем встречи.
***
— Ты действительно считаешь, что он способен на подобные действия? — спросил Максим, когда мы расположились за дальним столиком полупустого кафе.
Максим оказался невысоким мужчиной с цепким взглядом, который, казалось, сканировал каждую мелочь вокруг. Светлана представила его как журналиста-расследователя.
— Несомненно, — Светлана подалась вперед. — Марина, расскажи ему всё без утайки.
Сделав глоток воды, я начала говорить. Про завуалированные угрозы, про намеки на семейные «тайны», про то, как Валерий трансформировался после маминого ухода.
— А что тебе известно о его профессиональной деятельности? — перебил меня Максим.
— Он работает в жилищной инспекции, — я пожала плечами. — Проверяет какую-то документацию, иногда выезжает с комиссиями.
Максим обменялся многозначительным взглядом со Светланой.
— Инспектор жилконтроля? Любопытное совпадение, — он извлек телефон и что-то быстро зафиксировал. — У меня как раз собран материал по жилищным аферам. Фамилия твоего отчима в нем не фигурировала, но…
Фраза оборвалась, когда мой телефон снова ожил. Валерий. Я продемонстрировала экран собеседникам.
— Ответь, — Светлана сжала мое запястье. — И включи запись. Вот, приложение уже настроено.
Сердце подскочило к горлу, но я приняла вызов.
— Да, Валерий.
— Думаешь, я шутки шучу? — его голос звучал еще агрессивнее, чем вчера. — Я подъеду вечером. Документы на квартиру должны быть готовы.
— Какие конкретно документы? — я старалась говорить ровно, пока Максим жестом показывал, что всё идет правильно.
— Дарственная, разумеется. Неужели ты всерьез полагала, что я позволю тебе владеть этой квартирой? После всего, что я сделал для вас с матерью?
— А что именно ты сделал? — неожиданно для себя спросила я, удивляясь внезапной смелости.
Валерий на мгновение умолк, явно не ожидая такого поворота.
— Неблагодарная, — процедил он наконец. — Хочешь, чтобы я поведал всем, как твоя мать крутила интрижки за спиной моего друга?
Как она втайне встречалась с женатым соседом? Как ты появилась на свет от…
— Довольно, — оборвала я его. — Даже если в этом есть доля истины, это не дает тебе права на мою жилплощадь.
— О, поверь, это лишь поверхностный слой, — его смех прозвучал, как треск льда. — Я буду в девять вечера.
И если документы не будут готовы… — он выдержал паузу. — Твоя жизнь превратится в кошмар. Я об этом позабочусь.
После звонка я заметила, что руки бьет мелкая дрожь.
— Великолепно, — Максим просматривал запись. — Откровенные угрозы и шантаж. Этого достаточно для заявления, но стоит копнуть глубже.
Остаток дня промчался в лихорадочной активности.
Максим обзванивал свои источники в муниципалитете, а мы со Светланой отправились к бывшему коллеге Валерия, который, по слухам, владел информацией о его закулисных делах.
— Увольнение прошло без огласки, — поведал нам Сергей Павлович, немолодой мужчина с усталым взглядом.
— Подлог документов, занижение штрафных санкций за вознаграждение… типичный набор. Но дело замяли. У него были покровители наверху.
— И это вся история? — с ноткой разочарования спросила Светлана.
— Нет, — Сергей понизил голос до полушепота. — Существовала схема с подселением.
Он выбирал жилье одиноких пенсионеров или уязвимых категорий граждан, фабриковал нарушения и угрожал разорительными штрафами.
Затем предлагал «компромисс» — подселение «временных жильцов» на его условиях.
Я ощутила подступающую к горлу тошноту.
— А эти «жильцы»?..
— Впоследствии вытесняли законных владельцев, — кивнул Сергей. — Но расследование спустили на тормозах.
Слишком много высокопоставленных лиц оказались замешаны.
Выйдя на улицу, я взглянула на часы. Семь вечера. До визита Валерия оставалось два часа.
— Что теперь? — я повернулась к Светлане.
— Теперь мы его встретим, — в ее глазах вспыхнул решительный огонек. — Но не так, как он планирует.
Ровно в девять вечера раздался звонок в дверь. Я открыла, ощущая странное внутреннее спокойствие.
Валерий нарисовался на пороге — выпрямленная спина, снисходительный прищур, уголок губ чуть дёрнулся в намёке на превосходство.
Краем глаза я заметила Ирину Петровну, которая с преувеличенным вниманием возилась с геранью возле своей двери.
— Ну что, образумилась? — он переступил порог, даже не дожидаясь приглашения.
— Да, — я указала в сторону кухни. — Давай обсудим это там.
Его брови дрогнули в удивлении, но он двинулся в указанном направлении. На кухонном столе лежала тонкая папка.
— Вот это другой разговор, — он потянулся к папке, но я перехватила его руку.
— Сначала хочу прояснить один момент, — мой голос звучал неожиданно твердо даже для меня самой. — Ты упоминал секреты моей мамы. Мне нужна полная картина.
Валерий откинулся на спинку стула с видом триумфатора.
— Конечно. Какой смысл теперь что-то скрывать? — губы растянулись в самодовольной ухмылке.
— Твоя мать была… как бы выразиться деликатнее… не слишком избирательна в связях. Твой биологический отец — Михаил из соседнего подъезда. Тот самый, который состоял в браке с Людмилой.
Я кивнула, сохраняя непроницаемое выражение.
— Откуда такая осведомленность?
— Она сама раскрыла карты, незадолго до того, как… — он сделал выразительный жест рукой.
— Выпила лишнего и разоткровенничалась. Призналась, что всегда жила с чувством вины. И правильно делала, между прочим.
— Что еще ты можешь рассказать?
— К чему такое любопытство? — его взгляд сузился. — Бумаги готовы?
— Просто хочу знать, какую цену плачу за квартиру, — я легко пожала плечами.
Валерий подался вперед, сократив дистанцию.
— Она страдала от любви к алко, твоя мамаша. Прятала бутылки по всем углам.
И финансы транжирила… Иногда выигрывала деньги, однажды ей повезло. Как думаешь, откуда взялись средства на первоначальный взнос за эту квартиру? Точно не с ее скромной зарплаты.
Каждое слово било, словно хлыст, но я продолжала удерживать прямой зрительный контакт.
— Это исчерпывающий список?
— Вовсе нет, — он усмехнулся, явно наслаждаясь эффектом своих слов. — Но остальные подробности узнаешь после подписания документов. Считай это… гарантией.
Я плавно выдвинула кухонный ящик и извлекла телефон. Экран светился индикатором активной записи.
— Что происходит? — его улыбка дрогнула.
— Это улики шантажа, — спокойно пояснила я. — В этой папке не дарственная, Валерий.
Там распечатки наших диалогов, свидетельства твоего бывшего коллеги о махинациях с недвижимостью и официальное заявление в прокуратуру.
Он резко поднялся, опрокидывая стул.
— Думаешь я испугаюсь тебя?
В этот момент входная дверь отворилась, и на кухню вошли Светлана и Максим с профессиональной камерой.
— Валерий Петрович? — Максим навел объектив прямо ему в лицо. — Максим Орлов, независимый журналист.
Не могли бы вы прокомментировать выдвинутые против вас обвинения в угрозах Марине Соколовой и вымогательстве жилья?
Лицо Валерия побледнело, затем пошло неровными пятнами.
— Какое вы имеете право? Это частная территория! Вон отсюда!
— Все твои угрозы зафиксированы, — я указала на телефон. — Попытка отнять квартиру тоже задокументирована. А утром выходит статья о коррупционных схемах в жилинспекции. С твоей фамилией в заголовке.
Он дернулся в мою сторону, но Максим молниеносно встал между нами.
— Не советую, — тихо произнес журналист. — К имеющимся обвинениям можно добавить нападение. Копии всех материалов уже в редакции.
Валерий застыл, взгляд заметался по помещению в поисках лазейки.
— Ты… ты горько пожалеешь об этом, — прохрипел он, пронзая меня взглядом. — Это еще не финал.
— Нет, именно финал, — я шагнула вперед. — Покинь мой дом. И больше не переступай этот порог.
Несколько секунд мы испепеляли друг друга взглядами, затем он резко развернулся и вылетел из квартиры, хлопнув дверью с такой силой, что задребезжали оконные стекла.
— Это было… впечатляюще, — выдохнула Светлана, когда мы остались втроем.
— Материал выйдет завтра в девять утра, — Максим убрал камеру. — Добавлю сегодняшнюю запись. Получится мощная публикация.
Я опустилась на стул, чувствуя необычайную легкость. Будто многолетний груз внезапно исчез с плеч.
Три дня спустя я сидела на кухне с чашкой свежесваренного кофе, листая новостную ленту.
Статья Максима произвела эффект. Жилищная инспекция оказалась под пристальным вниманием проверяющих органов, имя Валерия мелькало в заголовках местных новостей.
Дверной звонок вырвал меня из задумчивости. В глазок я увидела Ирину Петровну с небольшим свертком в руках.
— Я испекла ватрушки, — улыбнулась она, когда я открыла. — Решила, что тебе не помешает немного поддержки.
— Спасибо большое, — я проводила её на кухню. — Чаю?
— С удовольствием, — она устроилась за столом, внимательно изучая моё лицо. — Как ты, девочка?
Я разлила ароматный чай по чашкам.
— Знаете, удивительно хорошо. Валерий уволен. Начато расследование его деятельности. Он больше не появлялся.
— А я его видела вчера, — тихо произнесла Ирина Петровна. — Стоял возле дома, смотрел на твои окна.
Бледный, осунувшийся, как призрак. Потом сел в машину и скрылся.
Я молча кивнула, но внутри не ощутила ни тени страха. Только глубокое облегчение.
— В тебе течет сильная кровь, — вдруг сказала соседка. — Как в твоей маме. Она бы гордилась тобой.
Эти слова проникли глубоко в душу. Я почувствовала, как к глазам подступает влага.
— Даже если всё, что он рассказывал о ней, правда…
— А ты веришь в его слова? — Ирина Петровна перебила меня.
Я погрузилась в размышления. Образ мамы — светлый, теплый, наполненный безусловной любовью — встал перед внутренним взором.
— Нет, — наконец ответила я. — Не верю ни единому слову.
— И правильно, — она легонько сжала мою ладонь. — Она любила тебя сильнее всего на свете.
А он… он всегда был таким. Просто раньше искуснее маскировался.
Когда Ирина Петровна ушла, я вышла на балкон. Весенний ветер играл с только что распустившейся листвой. Город жил своей жизнью, где-то вдалеке гудели автомобили.
В кармане завибрировал телефон — сообщение от Светланы: «Включи телевизор! Валерия задержали!»
Я улыбнулась и подставила лицо теплым лучам.
Впереди простиралась целая жизнь, и теперь она принадлежала только мне.
Спасибо за прочтение, мои дорогие!
Подписывайтесь и пишите как вам моя история! С вами Лера!
Статьи и видео без рекламы
С подпиской Дзен Про
