Юля удивленно взглянула на нее. С тех пор как она отказалась пустить Яну в свою квартиру, прошло несколько дней и Юля понимала с какой целью пришла Антонина Петровна.
— Заходи, — она жестом пригласила мать войти.
Аня сидела за столом, раскрашивая очередную картинку. Увидев бабушку, радостно вскрикнула:
Антонина Ивановна сразу потянулась к внучке, обняла, поцеловала и вручила подготовленный пакетик. Некоторое время женщина внимательно изучала, чем занимается внучка. В это время Юля заканчивала с готовкой.
Когда они сели завтракать, Юля внимательно смотрела на мать. Она знала, зачем та пришла, и ждала — когда та начнет.
— Как ты, Юлечка? Работаешь много, наверное? Устаешь? — начала Антонина Ивановна, тихо помешивая чай.
— Нормально, как все, — коротко ответила Юля.
— А Анечка? В садик ходит? Не болеет?
— Все хорошо, мама. Не тяни, говори, зачем пришла.
Антонина Ивановна вздохнула, будто ей это стоило огромных усилий.
— Юлечка, ты знаешь… Яночке тяжело. Четверо взрослых и два ребенка. У нас же хоть и три комнаты, но все же тесновато. А ты тут живешь с Анечкой вдвоем. Просторно. Красиво. — Она оглянулась по сторонам с некой долей зависти.
— Послушай, — перебила мать. — Я не говорю навсегда. Просто на время. Пока они не найдут себе что-то. Ну поживете пока с нами. Тебе ведь не привыкать.
Юля почувствовала, как внутри все сжимается. Те же слова, те же интонации, что и у Яны. Даже фразы — как будто репетировали.
— Мама, это моя квартира. Я вложила в нее свои деньги и много сил. Я помню, как ходила на работу в одних брюках три года подряд, как отказывали с мужем во всем, чтобы закрыть ипотеку. Я не позволю, чтобы меня из нее выселили.
— Никто тебя не выселяет! — вспыхнула Антонина Ивановна. — Мы семья! Надо помогать друг другу. Яночка — твоя сестра. У нее дети. Она не справляется. У нее Саша сейчас без работы. Ты просто эгоистка.
— Эгоистка? — Юля встала из-за стола. — А когда я в двадцать три года днями и ночами работала, чтобы была крыша над головой, где вы все были? Где была твоя поддержка, мама? Почему тогда никто не говорил: «Надо помогать Юле»?
Антонина Ивановна смолчала.
— Это моя квартира. Я ее никому не отдам. И я не буду жить с вами вместе, где вечный шум, истерики и крики. Я не обязана жертвовать тем, что заработала. Даже ради сестры.
Аня притихла в углу, крепко прижимая зайца к себе. Юля подошла к ней и обняла.
— Нам здесь хорошо, мама. Мы с Анечкой живем спокойно. Я не хочу все это потерять. Надеюсь, ты меня поймешь.
Мать какое-то время молчала. Потом встала, поправила сумку и с горечью сказала:
— Ты изменилась, Юля. Стала черствой. Раньше ты была добрее.
— Нет, мама. Я просто перестала быть удобной.
Антонина Ивановна ушла, не попрощавшись. Аня заглянула в лицо маме:
— Мама, мы не будешь уезжать, да?
Юля присела на корточки, обняла дочь:
— Нет, милая. Мы останемся дома. Нашем доме.
