Однажды, возвращаясь домой раньше обычного, я застала в нашей квартире незнакомого мужчину в дорогом костюме. Они с Андреем разговаривали на кухне, не заметив моего прихода.
— Она ничего не заподозрила? — спрашивал незнакомец, перебирая какие-то бумаги. — У тебя уже шесть таких сделок, Андрей. Не слишком ли рискуешь?
— Эта самая покладистая, — хмыкнул он. — Одинокая женщина за пятьдесят, никаких связей. Классическая мишень.
Я достала телефон и включила диктофон, медленно подходя ближе.
— А вы знали, что у него уже шесть таких «партнёрш»? — произнесла я, входя на кухню. Их лица исказились от шока. — Интересно, те женщины знают друг о друге?
Мужчина в костюме — как выяснилось, потенциальный инвестор Андрея — медленно собрал бумаги.
— Я, пожалуй, пересмотрю наше сотрудничество, — холодно сказал он, направляясь к выходу.
— Константин, подожди! — Андрей бросился за ним, но тот уже захлопнул дверь.
Я только что перекрыла ему крупный источник финансирования.
В один из вечеров, когда он в очередной раз привел потенциальных покупателей, я спокойно сказала:
— Думаю, вам следует знать, что эта сделка будет оспорена в суде. Я уже подала заявление о мошенничестве и принуждении к подписанию документов.
Супружеская пара, заинтересованная в покупке, переглянулась и поспешно удалилась. Андрей схватил меня за плечо, как только за ними закрылась дверь.
— Ты с ума сошла? Что ты устраиваешь?
— В суде поговорим, — я стряхнула его руку. — И кстати, насчёт дочери… У меня тоже есть записи наших разговоров. Угрозы — это уголовная статья, насколько я помню.
Его лицо исказилось до неузнаваемости.
Судебные разбирательства длились полгода. Шесть месяцев нервов, бессонных ночей, сбора доказательств. Я продала машину, чтобы оплатить услуги адвоката. Жила у подруги, экономя на всём.
«Иногда нужно потерять всё, чтобы вернуть себя»
— Суд принимает во внимание наличие признаков принуждения при подписании договора, — зачитывала судья в мартовский день 2022 года. — А также доказанный умысел ответчика на отчуждение имущества истицы…
Я сидела, вцепившись в сумочку с потёртыми углами, и не верила своим ушам, когда она произнесла:
— Договор признаётся недействительным.
Андрей вскочил, что-то выкрикивая. Его адвокат пытался его успокоить. А я просто сидела, ощущая, как с плеч падает невидимая тяжесть, давившая на меня последние месяцы.
Когда он проходил мимо меня к выходу, я тихо сказала:
— Ты пытался меня стереть. Но теперь моё имя на всех документах.
Он резко обернулся, но охранник зала суда предупреждающе шагнул ближе. 👩⚖️
Это была победа, но какой ценой…
Когда я вернулась в свою квартиру, она казалась чужой. Стены хранили эхо ссор, углы — тени недавних страхов. Первым делом я сменила замки и тщательно вымыла полы с лавандовым маслом, чтобы вытравить запах его одеколона.
В первый же день после возвращения я провела небольшой ритуал очищения. Собрала все его оставшиеся вещи, письма, подарки — всё, что напоминало о нём — в большую картонную коробку. На закате вынесла её на балкон, достала старые фотографии с Андреем и подожгла их в металлической миске, наблюдая, как пламя пожирает фальшивые улыбки и пустые обещания.
