Однажды утром я обнаружила в почтовом ящике конверт со штампом юридической фирмы. Внутри лежало уведомление о том, что «по инициативе собственника Андрея Зорина начата процедура подтверждения добровольности сделки по передаче доли в квартире». К документу прилагалась копия моей подписи и какие-то выписки.
Он заранее готовился к моему сопротивлению.
Это открытие ударило сильнее всего — не просто манипуляция, а тщательно спланированная операция. Он предусмотрел мой протест и заблаговременно нашёл юриста, который пытался «закрепить» сделку.
Вы бы подписали такие документы ради любви?
Несколько ночей подряд я гуглила юридические форумы. «Как оспорить договор дарения доли в квартире», «принуждение к подписанию документов доказательства», «мошенничество с недвижимостью». Смартфон светился в темноте, как маяк надежды.
Через месяц безуспешных попыток выжить меня, Андрей перешёл к открытой войне.
— Знаешь, на твоём месте я бы вел себя сговорчивее, — сказал он, нарезая сыр для сэндвича. Нож в его руках двигался методично и точно. — У тебя ведь дочь в Канаде. Как её зовут? Ксения? Она еще недавно просила денег на учёбу?
Я почувствовала, как холодеет спина. О дочери знали только самые близкие. Я никогда не посылала ей деньги с общих счетов.
— Не смей её трогать, — мой голос дрожал, но в нём появились стальные нотки.
— Я? — он картинно поднял брови. — Я пальцем никого не трону. Просто иногда случаются неприятности… с документами на визу, например.
В тот вечер я впервые за два месяца смогла заснуть. Не от спокойствия — от решимости. Страх за дочь перевесил страх остаться без крыши над головой. 📱
План созрел неожиданно.
— Андрей, — сказала я за завтраком, помешивая овсянку, которую он терпеть не мог, — давай поговорим как взрослые люди.
Он посмотрел с подозрением, но кивнул.
— Я согласна на продажу. Но у меня есть условие: все переговоры с покупателями веду я.
— С чего бы? — он прищурился.
— С того, что женщине за пятьдесят охотнее поверят в легенду о переезде к детям. Без лишних вопросов.
— А ты хитрее, чем я думал.
— Пятнадцать лет в бухгалтерии научили меня многому, — я пожала плечами, чувствуя, как внутри всё сжимается от собственной дерзости.
В тот же день я записалась на консультацию к юристу. Елена Павловна, невысокая женщина с пронзительными глазами, выслушала мою историю, не перебивая.
— Запугивание, принуждение, угрозы, — перечисляла она, записывая что-то в блокнот. — А главное — есть свидетели того, как он открыто говорил, что собирается продать квартиру сразу после получения доли. Это классическая схема мошенничества с недвижимостью.
— Но я добровольно подписала документы, — возразила я.
— Под давлением, — она подняла на меня взгляд. — И у нас есть все шансы доказать это в суде. Вы согласны бороться?
Пока Андрей искал покупателей, я собирала доказательства. Записывала наши разговоры на диктофон. Нашла свидетелей — соседку, заставшую один из скандалов, риелтора, которому Андрей проговорился о своих планах ещё до оформления документов.
