— Вы не можете так поступить, — голос Елены Михайловны дрожал, как осиновый лист. — Это наш дом. Мы прожили здесь сорок два года!
— Могу, — я положила документы на стол. — Дом теперь принадлежит мне. У вас есть ровно неделя, чтобы собрать вещи.
Игорь Васильевич ударил кулаком по столу:
— Майя, прекрати этот фарс! Мы родители твоего мужа!
— Бывшего мужа, — поправила я, не поднимая глаз от бумаг. — И восемь лет назад именно вы выставили меня из этого дома с чемоданом. Помните? Был дождь. Мои книги промокли.
Это случилось в ноябре 2016-го. Мне было двадцать восемь. Андрею, моему тогдашнему мужу, — тридцать два. Мы прожили в браке три года и последние полтора года — в доме его родителей. Этот огромный двухэтажный особняк с садом достался Игорю Васильевичу от отца, почтенного профессора, чьё имя до сих пор упоминается в учебниках по архитектуре.
Мы с Андреем переехали к ним временно, пока шёл ремонт в нашей квартире. Но недели складывались в месяцы, а месяцы — в годы. Свекровь Елена Михайловна, женщина с железным характером и идеально уложенными седеющими волосами, с каждым днём всё больше вмешивалась в нашу жизнь. К тому времени ей было пятьдесят восемь, а её мужу шестьдесят два, но энергии у них хватало на троих таких, как я. Всё закончилось в тот дождливый день, когда я осмелилась возразить свекрови насчёт покупки дорогого мраморного стола в гостиную.
— Это ненужная трата денег, — сказала я тогда. — У нас и так прекрасная мебель.
— Не тебе решать, что нужно в моём доме, — отрезала она.
— Но ведь мы тоже здесь живём, — возразила я. — И часть денег на этот стол — из нашего с Андреем бюджета.
Разговор перерос в скандал. Затем появился Игорь Васильевич. Потом Андрей. Я ожидала поддержки мужа, но он, как всегда, встал на сторону родителей.
— Возможно, тебе лучше пожить отдельно, дорогая, — произнёс Андрей тем вечером, глядя в сторону. — Пока ты не научишься уважать моих родителей.
Через час мои вещи были выставлены на улицу под проливной дождь. Книги, которые я собирала годами, одежда, даже дипломы университета — всё промокло. Соседи смотрели из окон. Кто-то с жалостью, кто-то с любопытством.
Я сидела на чемодане и смотрела на этот огромный каменный дом, ставший для меня тюрьмой за последние полтора года. Дождь смывал мои слёзы. Я поклялась себе, что никогда больше не буду зависеть ни от кого.
