Сделка заняла почти год. Родители Андрея не знали, кто покупает дом — я договорилась с риелтором о конфиденциальности. Только в день подписания финальных документов, в марте 2023-го, они узнали, что их дом переходит ко мне. Лицо Елены Михайловны, когда она увидела меня в офисе нотариуса, стоило всех потраченных денег.
— Вы же понимаете, что у нас нет другого жилья, — прошептала она тогда.
— Понимаю, — кивнула я. — Поэтому даю вам один год, чтобы подыскать новое. Договор аренды на этот срок уже подготовлен моим юристом.
И вот теперь, ровно через год, я стою в гостиной их дома. Моего дома. На стене всё ещё висят фотографии их семьи. Вот Андрей в детстве, вот их свадьба, а вот поездка в Италию. Меня на этих фотографиях, конечно, нет. Меня стёрли из семейной истории, как ненужную помарку.
— Неделя — слишком мало времени, — Елена Михайловна поджала губы. — Ты же знаешь, что Игорь болен. Ему нельзя волноваться.
— Знаю, — я села напротив неё. — Но вы знали о моём решении целый год. Я не обязана была даже давать вам этот год.
— Ты делаешь это из мести, — прошипела она. — Из-за той давней ссоры.
— Нет, — я покачала головой. — Не из мести. Знаете, в чём разница между нами? Вы выбросили меня на улицу, потому что я осмелилась иметь своё мнение. Я же выселяю вас по закону, предоставив целый год на поиск нового жилья.
Игорь Васильевич молчал. В свои семьдесят он сильно сдал, особенно после болезни. Теперь это был сгорбленный старик с потухшим взглядом. Он смотрел в окно, на тот самый сад, где когда-то, в лучшие времена, устраивал барбекю для друзей и коллег.
— А как же Андрей? — вдруг спросил он. — Ты подумала о нём?
— Андрей давно живёт в другом городе со своей новой семьёй, — ответила я. — Он не навещал вас почти два года. Не звонил полгода. Это я узнала о вашей болезни и продаже дома, а не он.
Они молчали. Потому что знали: я говорю правду. Их сын, их гордость, давно забыл о них. Предпочёл строить новую жизнь вдали от прежних проблем. Они остались одни, и теперь рассчитывали на моё милосердие.
— У вас есть деньги от продажи дома, — сказала я, вставая. — Достаточно, чтобы купить небольшую квартиру. Может быть, даже недалеко отсюда.
— Эти деньги ушли на лечение, — тихо ответила Елена Михайловна.
Я смотрела на них и вспоминала, как холодно они относились ко мне все те месяцы, что я жила здесь. Как критиковали каждый мой шаг, каждое решение. Как радовались, когда я ушла.
