Оксана сидела на кухне в старом домашнем халате с цветочным принтом, потягивая ароматный кофе и наслаждаясь редкой тишиной в квартире. За окном моросил осенний дождь, стекая по стеклу мелкими дорожками. На столе лежал раскрытый ноутбук — она планировала поработать над проектом в спокойной обстановке, без отвлечений и суеты.
Наконец-то никого нет дома. Андрей в командировке до пятницы, можно расслабиться и поработать нормально.
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил ее вздрогнуть и поперхнуться кофе. Кружка дрогнула в руках. Что за черт? Андрей должен вернуться только в пятницу.
Знакомое покашливание и шарканье тапочек в прихожей развеяли все сомнения. Оксана закрыла глаза и тяжело вздохнула. О нет, только не это. Только не сегодня.
— Оксаночка, ты дома? — раздался бодрый голос свекра из прихожей.
Оксана закрыла ноутбук и отставила кружку, мысленно готовясь к очередному «визиту». Вот уже два года, как я жалею о том дне, когда дала им ключи. Казалось такой хорошей идеей — «приходите, когда хотите, мы же семья». Какая же я была наивная.
— Да, на кухне, — отозвалась она, стараясь, чтобы голос звучал приветливо, хотя внутри уже все сжалось от раздражения.
В дверном проеме появился Николай Петрович — мужчина лет шестидесяти пяти, в старой потертой куртке и грязных резиновых сапогах, с большой полиэтиленовой сумкой в руках. Его седые волосы были растрепаны дождем, а лицо светилось привычной самоуверенностью.
— Привет, доченька! Извини, что так рано. Надо на балкон банки поставить, места дома совсем нет. Валя консервировала всю неделю, теперь некуда девать.
Конечно, опять балкон. Уже два года наш балкон — это его личный склад. Оксана сжала кулаки под столом, чувствуя, как напрягаются мышцы. На балконе и так стояли его инструменты, зимние заготовки прошлого года, старая мебель, которую он «когда-нибудь починит».
— Николай Петрович, может, все-таки лучше предупреждать, когда собираетесь прийти? А то я могла быть… ну, не готова к гостям. Или спать еще.
— Да ладно тебе, Оксан! Мы же семья! Какие церемонии? — отмахнулся свекр, уже направляясь к балкону. — Я быстро, только банки поставлю и все. Пять минут делов.
Семья… Интересно, а если бы я к ним домой явилась в семь утра с банками и без предупреждения?
Свекр прошел через гостиную на балкон, не снимая грязных сапог, оставляя мокрые следы на светлом ламинате. Оксана с ужасом смотрела на темные разводы, мысленно подсчитывая, сколько времени потратит на уборку после его ухода.
— А где наш Андрюша? — крикнул он с балкона, громко переставляя банки и что-то роняя.
— В командировке, — коротко ответила Оксана, уже не скрывая раздражения в голосе.
— Понятно, понятно. А я тут подумал — может, велосипед свой старый к вам на балкон поставить? А то у нас в подвале сыро, заржавеет еще. Хороший велосипед, еще послужит.
Все, хватит. Мой балкон — не склад для всей их семьи. Оксана почувствовала, как закипает внутри от возмущения.
— Нет, Николай Петрович. Места больше нет.
— Да ладно, места полно! — не согласился свекр, выходя с балкона и оглядывая квартиру оценивающим взглядом. — Я вон в углу поставлю, мешать не будет. Вы же им не пользуетесь.
— Не будет, — повторила Оксана, уже не споря. Бесполезно. Он все равно сделает по-своему. Всегда так было.
Вечером Оксана звонила мужу, нервно расхаживая по квартире и собирая разбросанные свекром инструменты. После его ухода пришлось мыть полы во всей квартире, а на балконе теперь стояли еще три ящика с консервацией, заставляя и без того тесное пространство.
— Андрей, твой отец опять приходил сегодня, — начала она без предисловий, усаживаясь на диван.
— Да? А что случилось? — голос мужа звучал рассеянно, видимо, он был занят работой.
Что случилось? Серьезно? Как будто не знает. Оксана остановилась у окна, глядя на дождливую улицу.
— Ничего особенного. Просто притащил еще банки на наш балкон. И ходил в грязной обуви по всей квартире. Я потом час убиралась.
— Ну, Оксан, не драматизируй. Ему же некуда деть заготовки. У них квартира маленькая, а у нас балкон просторный.
— А наша квартира большая? И почему я должна терпеть склад на своем балконе? Там уже половину места занимают его вещи!
— Это временно. Скоро он все разберет. К зиме точно уберет лишнее.
Временно. Уже два года «временно». К зиме уберет, а весной притащит что-то новое. Оксана сжала телефон в руке так сильно, что костяшки побелели.
— Андрей, поговори с ним, пожалуйста. Попроси предупреждать о визитах. И про балкон тоже скажи — хватит туда вещи таскать. Мне неудобно работать, когда в любой момент может кто-то прийти.
— Конечно, милая, обязательно поговорю. Не переживай так. Родители же не со зла, они просто привыкли.
Но разговор этот так и не состоялся. Как всегда. Как уже много раз до этого.
Через неделю родители явились в воскресенье утром. Оксана проснулась от звуков на кухне и знакомого голоса свекрови. Она потянулась к телефону на тумбочке — часы показывали половину девятого. Боже мой, какое время? В воскресенье!
— Оксаночка, вставай! Мы тебе борщ принесли! — весело кричала Валентина Дмитриевна из кухни, звеня посудой.
В воскресенье. В половине девятого утра. Кто в здравом уме приходит в гости в такое время? Оксана с трудом поднялась с кровати, накинула старый халат и растрепанная вышла на кухню. Свекровь уже хлопотала у плиты, разогревая принесенный борщ, а свекр удобно устроился за столом с кружкой чая, читая газету.
— Доброе утро, — пробормотала она, чувствуя себя неловко в домашнем виде, с растрепанными волосами и без макияжа.
— Доброе, доченька! Я же говорила Коле — рано еще, спит наверное. А он: «Ничего, проснется, не маленькая». Ты не сердишься? — щебетала Валентина Дмитриевна, помешивая борщ.
Еще как сержусь. Но вряд ли вам это интересно. Оксана натянула самую фальшивую улыбку, на которую была способна.
— Нет, что вы. Просто… неожиданно. Не ожидала гостей так рано.
