Анна стояла перед зеркалом в спальне, в третий раз меняя наряд. Лёгкое платье в мелкий цветочек казалось слишком ярким, строгая блузка — чересчур официальной. Воскресный обед у родителей Игоря превратился в еженедельное испытание, к которому она готовилась как к экзамену.
За окном их московской квартиры светило апрельское солнце, но настроение у Анны было далеко не весеннее. Три года брака, и каждое воскресенье одно и то же — поездка в старый район к свёкру и свекрови, где её ждали два часа скрытых и явных упрёков.
— Готова, наконец? — спросил Игорь, появляясь в дверях спальни. Высокий мужчина тридцати шести лет с добрыми карими глазами, он искренне не понимал, почему жена каждый раз так мучается с выбором одежды для визита к его родителям.
— Да, кажется, готова, — вздохнула Анна, оглядывая себя в зеркале в последний раз. — Хотя всё равно найдут к чему придраться. То платье не то, то причёска не такая, то макияж слишком яркий.
— Анна, ну зачем ты так? — Игорь подошёл к жене, обнимая её за плечи. — Родители тебя любят, просто они из другого поколения, у них свои представления о том, как должна выглядеть женщина.
— Любят? — горько усмехнулась Анна. — Игорь, твоя мать за три года ни разу не сказала мне доброго слова. Всегда найдёт повод для критики. И ты это прекрасно знаешь, просто предпочитаешь не замечать.
Игорь промолчал, потому что возразить было нечего. Он действительно замечал, что мать бывает резка с женой, но списывал это на возраст и переживания за сына.
Дорога до родительского дома заняла почти час — они жили на другом конце Москвы, в старом районе, застроенном хрущёвками. Игорь рассказывал о работе, планах на отпуск, пытался поднять жене настроение. Анна слушала вполуха, мысленно готовясь к предстоящему испытанию.
Валентина Дмитриевна открыла дверь сама — женщина шестидесяти пяти лет, невысокая, полная, с тщательно уложенными седыми волосами и неизменно недовольным выражением лица. При виде сына она расцвела улыбкой, но, взглянув на невестку, лицо снова стало каменным.
— Игорёк, сыночек мой дорогой! — воскликнула она, заключая сына в объятия. — Как же я соскучилась по тебе! Всю неделю только и думала, когда ты приедешь. А ты, Анечка, здравствуй, — добавила она значительно холоднее, едва удостоив невестку взглядом.
— Здравствуйте, Валентина Дмитриевна, — Анна протянула свекрови букет тюльпанов, которые купила по дороге. — Как дела? Как ваше здоровье? Игорь говорил, что у вас давление скачет последнее время.
— Да что тебе до моего здоровья, — буркнула свекровь, нехотя принимая цветы. — Живая пока, не дождётесь небось. И цветы какие-то вялые принесла, небось в дешёвом ларьке на углу покупала? Я сразу вижу, когда цветы свежие, а когда уже второй день стоят.
Анна сжала губы, удерживаясь от резкого ответа. Цветы она покупала в хорошем магазине, и они были абсолютно свежими, но спорить было бесполезно — свекровь всегда находила к чему придраться.
— Ладно, проходите уже, стол накрыт, — проворчала Валентина Дмитриевна, ведя их в гостиную. — Я с утра готовлю, всё как вы любите сделала. Правда, не знаю, подойдёт ли Анечке, она у нас такая привередливая, всё ей не так.
— Мам, что ты говоришь? — удивился Игорь. — Анна никогда не капризничала по поводу еды. Она всё ест и всегда хвалит твою готовку.
— Хвалит из вежливости, а сама ковыряется в тарелке, думаю, не вижу что ли? — фыркнула свекровь. — Ну да ладно, не будем об этом, садитесь за стол.
За столом собралась вся семья — Игорь с Анной, его родители и младшая сестра Лена с мужем Петром и двумя детьми. Валентина Дмитриевна суетилась, накладывая всем еду и попутно комментируя каждое своё действие с особым акцентом на невестке.
— Анечка, ты что-то совсем худая стала, неужели опять на этих своих диетах сидишь? — говорила свекровь, кладя ей на тарелку микроскопическую порцию салата. — В твоём возрасте пора бы уже не о фигуре думать, а о семье, о детях. Вот посмотри на Леночку — она умница, уже двоих родила, дом полная чаша, муж довольный.
— Мама, у Ани тоже всё хорошо, — попытался вмешаться Игорь, чувствуя, как напрягается жена. — Она просто следит за здоровьем, правильно питается. И работа у неё ответственная, нужно быть в форме.
— Работа, работа, — махнула рукой Валентина Дмитриевна, — а про семью когда думать будете? Я уже три года жду внуков от старшего сына, а вы всё о карьере толкуете. Ане уже тридцать три года, часики-то тикают, знаете ли. После тридцати пяти рожать уже опасно, да и не каждая может.
Анна почувствовала, как краснеют щёки от стыда и злости. Тема детей была особенно болезненной — они с Игорем уже два года пытались завести ребёнка, но пока безуспешно. К врачам обращались, обследовались, но конкретной причины не находили.
— Валентина Дмитриевна, это очень личная тема, не думаю, что стоит её обсуждать за семейным столом, — тихо, но твёрдо сказала Анна. — Мы с Игорем всё планируем в своё время, когда посчитаем нужным.
— Личная? Какая же это личная тема, когда речь идёт о продолжении рода, о внуках для дедушки с бабушкой? — возмутилась свекровь. — А когда вы посчитаете нужным? Когда мне семьдесят стукнет? Я хочу внуков понянчить, пока ещё силы есть, а не в старости немощной.
