«Тем более ей нужно научиться этому сейчас», — мягко сказала Елена. «Иначе она так и будет паразитировать на вашей с Андреем жизни, высасывая силы и разрушая отношения».
«Мама, нам нужно поговорить», — Наташа вошла в комнату Зинаиды Петровны с подносом, на котором стояли чашка чая и печенье.
«О чём ещё?» — тёща сидела у окна, демонстративно глядя на улицу. «Всё уже решено, не так ли? Меня выгоняют из дома родной дочери».
«Во-первых, никто тебя не выгоняет», — Наташа поставила поднос на стол и села напротив матери. «Ты переезжаешь в свою собственную квартиру. Квартиру, где ты прожила большую часть жизни. Квартиру, где тебе знаком каждый уголок».
«Одна! Совсем одна!» — тёща всплеснула руками. «Как старая ненужная вещь, которую выбросили на помойку!»
«Мама, прекрати драматизировать», — в голосе Наташи впервые зазвучала сталь. «Ты не будешь одна. Мы наняли замечательную сиделку, Елену Васильевну, которая будет приходить к тебе каждый день. Я буду навещать тебя минимум два-три раза в неделю. У тебя есть соседи, с которыми ты дружишь много лет».
«Наташа, доченька, ты не понимаешь», — тёща сменила тактику, её голос стал жалобным. «Я боюсь оставаться одна. А вдруг мне станет плохо ночью? А вдруг я упаду и не смогу подняться? Кто мне поможет?»
«Для таких случаев есть тревожная кнопка», — спокойно ответила Наташа. «Андрей уже заказал её. Нажимаешь — и сигнал сразу поступает в службу экстренной помощи и на наши телефоны».
«Ох, эти ваши технологии! Разве можно на них положиться?» — тёща скептически поджала губы.
«Мама, давай будем откровенны. Ты прекрасно себя чувствуешь. Да, два года назад был инсульт, но ты отлично восстановилась. Ты ходишь, говоришь, мыслишь ясно. Ты вполне способна жить самостоятельно, с небольшой поддержкой со стороны».
«А если я откажусь уезжать?» — глаза Зинаиды Петровны сузились. «Что тогда? Силой меня выволочете?»
«Нет, конечно», — Наташа глубоко вздохнула. «Но тогда нам с Андреем придётся искать другое жильё. Потому что так продолжаться не может. Наш брак на грани распада. Ты это понимаешь?»
Тёща на мгновение опешила.
«Ты… ты выбираешь мужа вместо родной матери?»
«Я не выбираю между вами. Я выбираю нормальные, здоровые отношения вместо манипуляций и токсичности».
Зинаида Петровна сидела на диване в своей старой квартире, наблюдая, как Андрей и нанятый им грузчик заносят последние коробки с её вещами. Её переезд всё-таки состоялся — спустя неделю напряжённых переговоров, слёз и истерик.
«Вот и всё, Зинаида Петровна», — Андрей поставил последнюю коробку и выпрямился. «Всё ваше имущество доставлено. Что-нибудь ещё нужно?»
«Нет, ничего», — буркнула тёща, демонстративно отворачиваясь.
«Мама, я разложу твои вещи по шкафам», — Наташа принялась распаковывать одну из коробок. «Елена Васильевна придёт завтра утром, в девять. У неё будут ключи, так что даже если ты не услышишь звонок, она сможет войти».
«Конечно, конечно. Чужой человек с ключами от моего дома — что может быть лучше!» — проворчала Зинаида Петровна, но без прежнего напора.
Андрей тихо вышел на кухню, оставив мать и дочь наедине. Он чувствовал странную смесь облегчения и вины. С одной стороны, они наконец вернули себе право на личное пространство, на собственную жизнь. С другой — он не мог не замечать, как потускнели глаза тёщи, как она сгорбилась, словно разом постарев на десять лет.
«Не переживай ты так», — Наташа подошла к нему и обняла за талию. «Она освоится. Ты же видел, какая она была, когда мы только зашли? «Ой, тут всё новое! Что вы сделали с моей квартирой?» А потом огляделась и увидела, что всё на своих местах, только чисто и свежо».
«Я просто боюсь, что она действительно не справится», — признался Андрей. «Несмотря на все наши подстраховки — сиделка, тревожная кнопка, телефон соседки на холодильнике».
«Справится, никуда не денется», — Наташа улыбнулась. «Моя мать — крепкий орешек. Сейчас она дуется и изображает жертву, но через неделю уже будет командовать Еленой Васильевной и рассказывать соседям, какие у неё замечательные дочь и зять — и квартиру отремонтировали, и сиделку наняли, и навещают часто».
Андрей невольно усмехнулся — в этом была доля правды. Зинаида Петровна обожала притворяться несчастной в кругу семьи, но на людях всегда хвасталась тем, какие у неё заботливые родственники.
«Пора нам», — Наташа глянула на часы. «Я обещала вернуться к маме через пару часов, привезти ей свежей выпечки из той пекарни на углу, которую она так любит».
Они вышли на улицу и направились к машине. Июньское солнце ласково грело лица, а лёгкий ветерок приносил аромат цветущих лип.
«Знаешь, Андрей», — задумчиво произнесла Наташа, когда они сели в машину. «Я только сейчас поняла, что впервые за два года мы можем поехать домой и просто побыть вдвоём. Только ты и я».
«И это прекрасно», — улыбнулся Андрей, заводя мотор.
Он не стал добавлять, что ему потребовалось дойти до точки кипения и выдвинуть ультиматум, чтобы это случилось. Не стал напоминать о всех тех бессонных ночах, о скандалах и обидах, о том, как они с Наташей едва не разрушили свой брак.
Всё это уже было в прошлом. Впереди их ждала новая глава совместной жизни. И пусть им ещё предстояло многое наладить — и в отношениях между собой, и в отношениях с Зинаидой Петровной — первый, самый сложный шаг был сделан.
А в их квартире, впервые за долгое время, снова воцарится тишина и покой. По крайней мере, до следующего воскресенья, когда тёща придёт к ним на обед, чтобы рассказать о том, какие негодяи её соседи и как безответственно работает эта новая сиделка.
