«Ты его знала?» — тихо спросила Лиза, столкнувшись с матерью после получения письма от загадочного Игоря.

Какое невероятное открытие может изменить всю жизнь?
Истории

— Да. Он был трудный. А я, может, — жесткая. Мы с ним были как два камня. Но я его любила. И он — меня. Просто… у нас не получилось. А потом пришла твоя мать. И всё закружилось.

Лиза сжала пальцы. Хотелось что-то спросить — про мать, про прошлое. Но было страшно. Она только прошептала:

— Он… правда меня искал?

Раиса не сразу ответила. Потом медленно произнесла:

— Он болел. Уже понимал, что не справится. Я уговаривала не писать — думала, ты всё равно не ответишь. А он сказал: «Хоть попробую. Не для себя — для неё».

Тишина в комнате будто загустела. За окном проехал трамвай.

Через неделю Лиза пришла снова — уже с пирожками. Раиса открыла в шерстяной кофте, расстёгнутой на одно плечо.

— Я стала тебя ждать. Стала по часам смотреть — когда появишься. Как в молодости, поминутно. Ты же аккуратная — всегда приходишь в пятнадцать минут пятого. Я вон даже кружку твою заранее поставила.

На кухне был порядок. Даже скатерть глаженая. Лиза смеялась:

— Вы на свидание что ли собираетесь?

— А ты думала? В моём возрасте это всё — свидания. С жизнью.

После еды Лиза помогала сортировать лекарства. В аптечке — десятки блистеров, половина — просрочено. Она вытаскивала по очереди, раскладывала, писала на бумажке.

— Вот это утром. Это — в обед. Это — перед сном. Всё просто.

— Угу, — Раиса взяла листок. — Надо бы мне сдать на права. И машину завести. Хотя куда мне — я ж уже и на лавочку-то не выхожу.

Лиза улыбнулась, но в голосе что-то защемило.

— Вам бы не водить, а с подругами встречаться. Или в кружок какой.

— Какие подруги, деточка. Они, может, и рады бы. Да я им — как зеркало. Кто ж хочет на себя лишний раз смотреть?

В этот вечер, уже на выходе, Лиза остановилась в прихожей. Пальто наполовину накинуто. Раиса стояла чуть сзади, смотрела, не торопя.

— Мне тут… спокойнее, чем дома. Я не знаю, что это. Но мне легче.

Раиса ничего не сказала. Только кивнула. И не закрыла дверь, пока Лиза не спустилась на первый этаж.

Через две недели Лиза пришла с утра. Раиса не отвечала на звонок, и это сразу встревожило. Дверь была не заперта. Лиза вошла, тихо, словно в чужой дом. В комнате — полумрак, запах валерьянки и сухих трав.

Раиса лежала в кресле под пледом, глаза приоткрыты, лицо спокойное.

— Раиса Николаевна? — Лиза присела на корточки. — Это я. Лиза. Вы меня слышите?

Пожилая женщина пошевелила губами.

— Всё… нормально. Я просто дремала. Проходи.

Лиза поставила пакет, сняла куртку.

— Я принесла гречку, яблоки… и пирожок. С вишней. Помните, вы просили?

Раиса медленно кивнула.

— Спасибо, солнышко. Только я сегодня — никуда. Даже до кухни. Сил нет.

Лиза подошла, поправила плед. Руки у Раисы были холодные.

— Не надо. Я знаю, что это. Уже всё знаю.

На какое-то время они просто сидели рядом. Потом Лиза тихо спросила:

— Вам что-нибудь нужно?

Раиса покачала головой.

— Только посиди. Просто — побудь. Я не боюсь. Просто не хочу одна.

Вечером Лиза осталась ночевать. Звонила брату, предупредила, что не вернётся. Мать не перезванивала.

Раиса почти не разговаривала. Только вздыхала, гладила край пледа и иногда смотрела в окно. Ночью она попросила воды. Потом снова — молчание.

На рассвете Лиза проснулась от тишины. Подошла. Кресло было чуть сдвинуто, одна рука свесилась с подлокотника. Лиза встала на колени, осторожно взяла эту руку. Тёплая. Но движения — никакого.

Лиза прошептала почти беззвучно:

— Раиса Николаевна…

Но всё уже случилось. Без шума. Без просьб. Без свидетелей, кроме Лизы.

Продолжение статьи

Мини ЗэРидСтори