Семь лет назад, на первой встрече с будущей свекровью, Алёна сидела в её гостиной, взволнованно теребя край скатерти. Тамара Павловна, разливая чай, улыбалась так сладко, что Алёна поверила: всё будет хорошо. «Ты, Алёнушка, как дочка мне будешь», — сказала она тогда.
А через месяц начались звонки: «Алёна, ты Диму кормишь плохо, он худой». Алёна смеялась, думая, что это забота. Она ещё не знала, что забота бывает с подвохом.
Алёна стояла на крыльце дачи, глядя, как Тамара Павловна тащит из машины пластиковый таз, набитый банками с соленьями. Солнце палило, комары гудели, а из дома доносился смех Димы, её мужа, и его сестры Ларисы. Алёна вытерла пот со лба и подумала, что этот отпуск будет адом.
— Алёна, чего стоишь? — Тамара Павловна поставила таз у крыльца. — Помоги, не гостья же!
— Иду, Тамара Павловна, — Алёна спустилась, подхватив таз. — А что столько банок?
— Да как что? — свекровь всплеснула руками. — На зиму вам! Дима огурцы любит, а ты небось не закручиваешь.
Алёна промолчала, чувствуя, как внутри что-то шевельнулось. Она не любила соленья, да и Дима их ел раз в год. Но спорить с Тамарой Павловной — как с ветром: только себя измотаешь.
Дача принадлежала Алёне. Её родители купили этот участок в пригороде Воронежа, когда она была подростком. Дом был старенький, с потрескавшейся краской, но уютный: веранда с видом на речку, грядки с укропом, старый гамак под яблоней. После свадьбы Алёна с Димой приезжали сюда каждое сначала сами, потом с дочкой Соней, жарили шашлыки. Но в этом году Тамара Павловна решила, что «семья должна быть вместе», и приехала с Ларисой, не спросив. Дима только пожал плечами: «Маме на даче полезно, воздух свежий».
Алёна работала логистом в транспортной компании, Дима — электриком на стройке. Они поженились шесть лет назад, после двух лет встреч. Дима был добрым, но мягким, особенно с мамой. Тамара Павловна, вдова с двадцатилетним стажем, считала себя главой семьи, а Лариса, её младшая дочь, в свои тридцать жила с матерью и вела блог о «женском счастье», хотя сама была одинока. Обе они видели в Алёне «не ту невестку»: то слишком городская, то мало хозяйственная.
— Мам, ты где? — Соня выбежала из дома, держа пластиковую лопатку. Ей было четыре, и она обожала копаться в песке.
— Тут, солнышко, — Алёна поставила таз. — Иди, поиграем?
— Алёна, сначала дело, — Тамара Павловна перебила. — Соню я заберу, а ты банки в погреб отнеси.
— Я сама с дочкой разберусь, — Алёна взяла Соню за руку. — Банки потом.
— Ой, какие мы занятые, — свекровь покачала головой. — Лариса, иди, помоги невестке, а то она одна не справится.
Лариса вышла, поправляя яркий сарафан.
— Алён, ты чего такая кислая? — она хмыкнула. — Отпуск же, расслабься.
