— А знаете, что подарить им надо? — Лариса не унималась. — Тест ДНК. И всё — ни считать ничего не надо, ни гадать.
— Точно, — подхватил Кирилл, переглянувшись с Вадимом. — Сразу всё ясно. Практично и современно.
— Сейчас он, кстати, недорого, — добавил Вадим, подцепляя вилкой салат. — Мазок — и через три дня результат.
— А ты чего так точно все знаешь-то, откуда в курсе? — прищурилась Лариса. — Проверял уже кого-то?
— Да знаю просто, — буркнул Вадим. — Сейчас ведь везде. И у знакомых, и по телевизору. Истории — одна краше другой.
— Верно говоришь, — кивнула Регина Михайловна, подливая компот и ехидно улыбаясь. — Лучше заранее всё выяснить. Чтобы без сюрпризиков вышло.
Она покосилась на сына.
— Регина, — хмыкнула Лариса, — ты прямо как следователь.
— А что? — передёрнула плечами Регина. — Я серьезно. Тем более сейчас — через одного.
— Ну а если взять соседа Вериного?! — Кирилл ухмыльнулся. — Георгий же, кажется. Вечно вокруг крутится. Всё нооосит, помогааает. Ангел-хранитель прямо же.
Антон рассмеялся, поддерживая шутку:
— Да уж, этот Георгий… И правда, я уже сам думаю — может серьезно на тест отправить?! А то уж больно услужливый.
Все за столом засмеялись.
— Ладно вам, — добавил Антон, глянув на мать и Ларису. — А если серьезно про подарок, то я бы лучше абонемент в спортзал попросил.
Он махнул в сторону Веры:
— Ей фигуру восстанавливать после родов ни день, и ни год . Я сам боюсь — не потяну.
Лариса фыркнула. Кирилл заржал. Вадим радостно осклабился. Регина Михайловна поджала губы, скрывая улыбку.
— Ну ты даёшь, Антошенька, — присвистнула Лариса. — Вылитый отец. Тот тоже языком резал.
— Лучше с юмором, чем с адвокатами, — поддакнул Кирилл. — А тест — дело хорошее. И весело, и полезно.
— Главное — заранее знать, — отрезала Регина Михайловна. — А то растишь внука, а он тебе даже не родня.
За столом захихикали, зазвенели рюмки. Только Вера не шевелилась. Сидела, уставившись в никуда. Молча. Под столом она стиснула салфетку, побелев от напряжения.
Она медленно подняла голову и посмотрела прямо в глаза Регине Михайловне. Её взгляд был холоден, как январская луна.
— Это вы так уверенно про ДНК-тесты заговорили, потому что у самой рыльце в пушку? — Её голос звучал спокойно, но каждое слово падало, как камень. — Не от этого ли ваш муж сбежал? Сомневался, что Антон — его сын? А может, дядю Вадима спросим? Он тут, за столом сидит как раз.
Повисла тишина, плотная, как пуховое одеяло. Регина Михайловна застыла с поднесенной ко рту вилкой. Её лицо в одно мгновение стало белым, как те салфетки, что лежали стопкой возле её тарелки.
Антон повернулся к Вере так резко, что чуть не опрокинул стакан. Его лицо покраснело, будто его на морозе забыли. Глаза округлились, как у ребёнка, впервые увидевшего фокусника.
Вадим, словно подавившись, закашлялся и начал расстегивать ворот рубашки, как будто та вдруг стала на два размера меньше.
Лариса замерла. Её взгляд, как у теннисного болельщика, заметался между сестрой и мужем.
— Как… ты смеешь? — первой нарушила тишину Регина Михайловна. Её голос дрожал, как осиновый лист на ветру.
— Вера, ты с ума сошла? — Антон схватил её за руку. — Что за бред?
— Бред? — Вера стряхнула его руку и посмотрела с какой-то усталой жалостью. — Твой отец перед самой смертью рассказал. Он подозревал до последнего дня. Сказал, ты имеешь право знать. А я решила, что это разрушит твою жизнь, и промолчала.
— Врёшь! — выдохнула Регина Михайловна, но голос её звучал неуверенно, как испорченный музыкальный инструмент.
— А почему тогда Вадим сидит белее мела? И почему Лариса вцепилась в стол так, будто он сейчас взлетит?
Все взгляды, как по команде, обратились к Ларисе. Та сглотнула с такой силой, будто это был её последний шанс на спасение.
— Лариса? — голос Регины Михайловны надломился, как сухая ветка.
Вадим медленно поднял голову и посмотрел на жену взглядом человека, который вдруг понял, что сел не в тот поезд тридцать лет назад.
— Все эти годы я догадывался, — произнёс он с горечью человека, которому наконец подтвердили самые страшные подозрения. — А Антон так похож на моего отца… Те же глаза, тот же подбородок.
— Вадим! — Лариса вскрикнула, будто её ужалили.
— Замолчи, — он махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху. — Тридцать лет, Лариса. Тридцать лет лжи.
Регина Михайловна издала звук, похожий на всхлип подстреленной птицы. Её руки затряслись, будто у неё внезапно началась лихорадка.
— Ты… ты… — она перевела дикий взгляд с сестры на Антона. — Ты подозревала! Все эти годы ты подозревала!
— А ты думала, я не догадаюсь? — огрызнулась Лариса. — Твой муженёк, как накидывался, всё мне выкладывал.
