Телефон снова зазвонил. Вика. Я сбросила звонок и села на край ванны.
«Ты же одна живешь…» Как будто это преступление — жить одной. Как будто отсутствие мужа и детей автоматически делает тебя бесправной. Свободной мишенью для чужих планов и ожиданий.
Звонок в дверь заставил вздрогнуть. Первая мысль — родители приехали. Но нет, в такой час они бы не…
На пороге стояла Вика. Растрепанная, взвинченная:
— Ты что творишь? Они же места себе не находят!
Я молча отступила в сторону, пропуская сестру в квартиру. Она влетела, на ходу сбрасывая куртку:
— Мама плачет, отец давление меряет. Ты хоть понимаешь, что они не просто так просят?
— А ты понимаешь, что они не просят? — я старалась говорить спокойно. — Они требуют. Мою жизнь, моё время, мою свободу…
— Да какая свобода, Марин? — Вика плюхнулась на диван. — Ты же видишь — им реально тяжело. Дом большой, хозяйство…
— А почему это должна быть именно я?
— Ну а кто? У меня трое детей, сама знаешь…
— Знаю, — я почувствовала, как внутри поднимается глухое раздражение. — Как и то, что тебе просто так отдали квартиру. Не в наследство, не в долг — просто отдали.
— Опять ты за своё! — сестра вскочила. — Мы же молодая семья были, без жилья…
— А я, значит, не семья была? Когда с Игорем жили? Когда пытались что-то построить?
Вика осеклась. Несколько секунд смотрела на меня, потом тихо спросила:
— Ты до сих пор об этом?
— О чем — об этом? О том, как вы все дружно решили, что раз я старшая, то должна быть «ответственной»? Вечной палочкой-выручалочкой? А теперь, когда я одна…
— Марин, ну что ты завелась? — Вика снова опустилась на диван. — Подумаешь, большое дело — переехать к родителям. Зато дом потом твой будет. И вообще, ты же одна — что тебе стоит?
Я молча прошла на кухню. Включила чайник, достала чашки. Такие простые, привычные действия — а руки дрожат.
— Знаешь, что обидно? — я говорила, не оборачиваясь. — Не то, что меня просят переехать. А то, что для всех вас это в порядке вещей. Раз одна — значит, можно распоряжаться моей жизнью. Раз без детей — значит, и потребностей своих нет.
— Ну хватит драматизировать! — Вика подошла сзади. — Ты же сама всегда была… ну, такая. Правильная…
— Удобная, — я усмехнулась. — Скажи честно — ты бы согласилась бросить всё и переехать к родителям?
— Ну… у меня же дети. Муж. Как я могу их бросить?
— А я, значит, могу бросить свою жизнь?
— Да какая у тебя жизнь? — вырвалось у Вики. И она тут же прикусила язык, но было поздно.
Я медленно повернулась:
— Вот оно. Вот что вы все на самом деле думаете. Раз нет семьи — значит, и жизни нет. Раз одна — значит, пустое место.
— Я не это имела в виду…
— Именно это, — я поставила чашку на стол. Звук получился резким. — И знаешь что? Уходи. Просто уходи.
— Я серьёзно. Передай родителям — я буду приезжать, помогать. Как раньше. Но переезжать — нет.
Вика помедлила у двери:
— Знаешь что? — я вдруг почувствовала дикую усталость. — Надоело. Все надоело. Как будто я не человек, а прислуга бесплатная. Нет, мам, пап, я вам не нянька. У меня своя жизнь есть.
Следующая неделя стала настоящим испытанием. Мама плакала в трубку, отец демонстративно молчал, а потом звонил Андрей:
— Слушай, сестра, ну что ты ерепенишься? Подумаешь, большое дело — переехать? Дом-то все равно твой будет.
— Андрей, — я старалась говорить спокойно, — а долг-то мой когда будет моим? Тот, что я тебе на бизнес давала?
В трубке повисла тишина.
— Ну… ты же понимаешь… сейчас сложное время…
— Понимаю. Все я понимаю. Только вот что интересно — когда вам от меня что-то нужно, я всегда должна понимать. А когда мне нужно — у всех сложное время.