Когда Михаил наконец повесил трубку, его пальцы все еще подрагивали. Он плюхнулся в продавленное кресло, невидящим взглядом уставившись в окно. За стеклом — неухоженный участок их нового дома, покрытый прошлогодними листьями и строительным мусором. Дом мечты. Их с Ириной собственный, выстраданный кусочек земли в шестидесяти километрах от города.
— Ну, что она хотела? — Ирина вошла в комнату, опираясь на трость. После операции на позвоночнике она все еще передвигалась с трудом.
— То же, что и все наши «дорогие родственники» в последнее время. Денег.
— Твоя Светка, что ли? — Ирина осторожно села напротив. Ее худое лицо с отпечатком долгой болезни стало еще бледнее.
— Она самая. Как узнала про дом — сразу вспомнила, что у Олежки, видите ли, свадьба на носу.
Ирина покачала головой:
— Вот уж не думала, что твой крестник вообще помнит, как тебя зовут. Лет пять назад на дне рождения тёти Гали даже не поздоровался.
Михаил рассмеялся, но в смехе этом не было веселья:
— Он и сейчас не вспомнил. Это Светка на триста тысяч разыгралась память. «Миша, выручай, ты же крестный, Олежке на свадьбу нужно!» — он спародировал визгливый голос сестры так точно, что Ирина невольно поморщилась.
— Что не дам. Не то чтобы у нас совсем нет денег… Есть немного отложено на черный день. Но это наши деньги, заработанные и выстраданные.
— А она бросила трубку. Знаешь, Ир, — Михаил подался вперед, и в его глазах сверкнул недобрый огонек, — меня уже тошнит от этого цирка. Пять лет — ни звонка, ни привета. Даже когда ты… — он осекся. — Когда тебе было совсем плохо и мы просили помощи, никто из этой шайки-лейки не появился. А теперь — вынь да положь триста тысяч. Думают, раз есть дом, значит, у нас деньги из ушей текут и мы просто обязаны с ними делиться.
Он вдруг громко хлопнул ладонью по деревянному подлокотнику:
— Гори оно все синим пламенем! Я им ни копейки не дам!
Ирина намазывала хлеб маслом, когда в дверь постучали. Бодро, нахально, без предупреждения.
— Миша, открой, — попросила она, вздрагивая.
За дверью стояла тётя Галя. Семьдесят лет, прокрашенные хной волосы, и неизменная «боевая раскраска» — ярко-красная помада и синие тени. В руках — кривобокий пирог.
— Ну что, молодожены, принимаете гостей? — она прошествовала на кухню, даже не дожидаясь приглашения. — Показывайте свои хоромы.
Ирина беспомощно взглянула на мужа. Тот закатил глаза.
— Тётя Галя, предупреждать надо…
— Ой, что за церемонии, — тётка плюхнула пирог на стол. — Я ж не чужая. У нас же в семье так заведено — без звонка! Вот, с новосельем вас. Светка сказала, что вы тут уже обжились.
— Ну и дыру вы выбрали, мои хорошие. От города — час пилить, магазин — за три километра, соседи — божьи одуванчики…
Михаил почувствовал, как внутри закипает злость. Всё это время они копили на дом мечты, а теперь выслушивают вот это?
— Тётя Галь, мы вообще-то здесь живем. И нам нравится.
— Да ладно вам, я же любя! — она прошлась по кухне, цепким взглядом оценивая каждую деталь. — Мебель новая? Телевизор большой. И планшет, смотрю, у Ирины модный. Деньжата водятся, да?
Ирина бросила быстрый взгляд на мужа, словно предупреждая: «Без меня меня женили».
— Мы не бедствуем, — осторожно ответила она. — Квартиру продали, гараж… Но всё ушло на дом и ремонт.
— И на планшет, — ехидно заметила тётя Галя. — А вот Светке вы помочь отказались. На свадьбу крестнику. Стыдоба!
Михаил грохнул чашкой о стол:
— Тётя Галя, давайте начистоту. Мы со Светой не общались годами. Когда Ира лежала в больнице с переломом позвоночника, я обзвонил всех родственников. И что? Никто — НИКТО! — не приехал помочь. Даже ты.
Тётка поджала накрашенные губы:
— А сюда давление ехать не помешало? — Михаил смотрел прямо в глаза родственнице. — Как деньги клянчить — так пожалуйста, а как помочь — так «давление»!
— Да ты… да как ты можешь! — тётка побледнела под слоем пудры. — Ты всегда был жадным! Всегда! Ещё с детства! Я Светке так и сказала — не даст он денег, хоть ты тресни.
— Вот и правильно сказала, — кивнул Михаил. — Не дам.
— Ты… ты… — тётя Галя задохнулась от возмущения. — А ведь у Олежки свадьба! Не чужой ведь человек, крестник!
Ирина внезапно хихикнула:
