Что-то в её тоне и в том, как мальчик тут же съёжился, задело меня глубоко. Воспоминания о собственном детстве нахлынули волной: как моя мать так же отчитывала меня на людях, и мне становилось стыдно и больно одновременно.
— Хорошо, — неожиданно для самой себя произнесла я, — я могу уступить вам два места. Но два других останутся за мной.
Женщина фыркнула, словно услышав что-то невероятное:
— Вы серьёзно? Это ваша великая уступка?
— Да, — твёрдо ответила я. — Это моя уступка. Либо так, либо идите в свой вагон.
Проводница посмотрела на женщину, готовясь завершить разговор:,— Это очень хорошее предложение. В общем вагоне сейчас настоящая парилка, — сказала проводница, оценивая ситуацию с душным воздухом и едва заметным запахом перегретого пластика.
— Ладно, — нехотя ответила женщина, немного помедлив. — Но мы с Кириллом займём нижние полки, — добавила она, словно стараясь поставить точку в споре.
— Нет, — покачала я головой, стараясь сохранить спокойствие. — Нижняя полка у окна — моя. Вы можете взять нижнюю напротив и любую из верхних, — объяснила я, не желая уступать, но стараясь быть вежливой.
Женщина нахмурилась и возмущённо воскликнула:
— Я не полезу наверх! — голос её прозвучал резко, с явным раздражением.
— Мама, я могу наверху, — вмешался Кирилл, поднимая глаза на меня с небольшой надеждой. — Мне даже нравится, — улыбнулся он, словно пытаясь смягчить ситуацию.
Ольга бросила на сына недовольный взгляд, но так и не осмелилась возразить вслух.
— Вот и хорошо, — сказала проводница, наконец удовлетворённая компромиссом. — Значит, договорились?
Я кивнула, чувствуя, как напряжение немного спадает:
— Да, мы договорились.
Женщина молча начала перекладывать свои вещи, осторожно размещая сумку. Я положила свою сумку на полку и села, стараясь не обращать внимания на холодок в воздухе.
— Меня зовут Вера, — представилась я, решив сделать первый шаг к налаживанию общения, ведь молчание только усугубляло ситуацию.
— Ольга, — ответила женщина сухо и сдержанно. — А это мой сын Кирилл.
— Привет, Кирилл, — улыбнулась я мальчику, стараясь показать дружелюбие.
— Здравствуйте, — тихо ответил он, слегка опустив глаза, словно смущённый моим вниманием.
Поезд тронулся, и мы погрузились в молчание. Я пыталась читать книгу, но мысли постоянно возвращались к соседям по купе. Ольга смотрела в окно, её взгляд был отрешённым и задумчивым, а Кирилл тихо играл в телефон, погружённый в виртуальный мир. Атмосфера в купе оставалась напряжённой и словно сдерживала дыхание.
Через час Ольга вышла из купе, оставив дверь приоткрытой. Кирилл поднял на меня глаза и неожиданно произнёс:
— Извините за маму, — сказал он искренне, словно ощущая моё недовольство. — Она просто устала. У неё сложная работа, и она не высыпается.
Я была тронута его словами и увидела в них нечто большее, чем простое извинение:
— Всё в порядке, Кирилл. Все мы иногда устаём, — ответила я мягко, стараясь поддержать мальчика.
— Она хорошая, правда, — продолжил он, — просто ей тяжело. Папа ушёл от нас два года назад, и теперь мама работает на двух работах, чтобы обеспечить нас.
Я почувствовала, как сердце сжалось от понимания и сочувствия:
— Понимаю. Ей действительно нелегко.
— Мы едем к бабушке, — добавил Кирилл, — мама давно не была в отпуске. Она очень ждала эту поездку.
Его слова прозвучали с надеждой и теплом, и я почувствовала, как напряжённость в купе начинает постепенно растворяться. В этом маленьком пространстве между нами наконец появилось что-то человеческое и настоящее.,Когда Ольга вернулась в купе, я незаметно достала из сумки свой термос и, улыбнувшись, предложила ей чай.
