– Почему ты не затормозил? – прямо спросила она, не скрывая растущего напряжения.,– Почему ты не затормозил? – прямо и без обиняков спросила она, глаза горели решимостью и одновременно болью.
Андрей удивленно посмотрел на неё, словно не понимая, откуда у неё такие вопросы.
– Что? – переспросил он, морща лоб.
– Свидетели утверждают, что машина не тормозила перед столкновением. Почему? – голос Марина был твердым, но в нем ощутимо проскальзывало напряжение.
– Откуда ты знаешь, что говорили свидетели? – в голосе Андрея вдруг прозвучала тревога, которая раньше не проявлялась.
– Это не важно, – Марина не отводила взгляд, смотрела прямо в его глаза, словно пытаясь вытащить правду из глубин его души. – Просто ответь на вопрос.
– Я нажимал на тормоз, – настаивал Андрей, его голос стал более уверенным, но в нем чувствовалась растущая паника. – Но машина не реагировала. Тормоза отказали.
– Но технический отчет говорит, что тормозная система была исправна до аварии, – с вызовом произнесла Марина, словно цитируя приговор.
– Какой технический отчет? – теперь Андрей не скрывал своего беспокойства, его голос дрожал. – Марина, о чем ты говоришь? Откуда у тебя эта информация?
Марина медленно села на кровать, не отводя взгляда, будто пытаясь проникнуть в его мысли.
– Один из свидетелей видел, как какой-то человек крутился возле нашей машины на парковке перед тем, как мы уехали, – произнесла она тихо, но с явным подтекстом. – Это был ты, Андрей? Это ты повредил тормоза?
Лицо Андрея исказилось от внутреннего напряжения и гнева.
– Ты в своем уме? – он тоже сел, отодвигаясь от неё, словно пытаясь дистанцироваться от обвинений. – Ты обвиняешь меня в попытке убийства? Собственной жены?
– А что мне думать? – в голосе Марины теперь звучал явный гнев, в груди словно что-то сжималось, поднимаясь волной раздражения и отчаяния. – Ты изменяешь мне с Ольгой, вы вместе подделываете документы для тендера, что еще ты от меня скрываешь?
– Ты следишь за мной? – на лице Андрея отражалось потрясение и растерянность. – Ты нанимаешь каких-то людей, чтобы они рылись в моей жизни?
– Я пытаюсь понять, что происходит, – твердо сказала Марина, сжав кулаки. – Пытаюсь понять, не хочет ли мой собственный муж избавиться от меня.
– Это абсурд, – Андрей встал с кровати и начал неспокойно ходить по комнате, словно пытаясь сбросить с себя тяжесть подозрений. – Да, у меня был роман с Ольгой. Да, мы вместе работали над документами для тендера и корректировали их, чтобы пройти отбор. Но я никогда, слышишь, никогда не желал тебе зла!
– А тот разговор в реанимации? – Марина тоже поднялась, готовая к конфронтации, ее голос дрожал от напряжения. – Когда ты спрашивал врача о том, что будет с квартирой и счетами, если я умру?
– Это был не я, я же говорил тебе уже, – Андрей покачал головой, глаза полны отчаяния. – Это, должно быть, был кто-то другой.
– Я узнала твой голос, – настояла Марина, хотя в душе уже закрадывалось сомнение. – Кто еще это мог быть?
– Не знаю, – Андрей провел рукой по волосам, словно пытаясь унять внутреннюю бурю. – Но я клянусь тебе всем, что для меня свято – я никогда не спрашивал врача о наследстве или имуществе. Я молился, чтобы ты выжила. Только об этом я и думал.
Он выглядел настолько искренним, что Марина на мгновение поколебалась. Может, она действительно ошибалась? Может быть, находясь в полубессознательном состоянии, она неправильно истолковала услышанное?
– А машина? – осторожно спросила она, не готовая пока что полностью отступить. – Почему тормоза отказали, если система была исправна?
– Я не знаю, – Андрей сел на край кровати, опустив голову, и в его голосе звучала усталость и безысходность. – Может быть, технический отчет ошибочен. Может быть, это был какой-то мгновенный сбой, который не зафиксировали при осмотре. Или… – он поднял голову, глаза полны решимости, – может быть, кто-то действительно повредил тормоза. Но это был не я, Марина. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе вред.
Они смотрели друг на друга через темноту комнаты, между ними зияла не только физическая дистанция, но и глубокая пропасть недоверия и подозрений, словно невидимая стена, возведённая их собственными страхами.
– Ты мне не веришь, – наконец произнес Андрей после долгого молчания, его голос был тихим, но наполненным горечью. – Ты нанимаешь детективов, следишь за мной, записываешь разговоры. Во что превратился наш брак, Марина?
– Ты сам превратил его в ложь, – тихо ответила она, едва слышно, словно произнося приговор. – Своей изменой, своими махинациями, своими тайнами.
Андрей глубоко вздохнул, словно отпуская груз вины.
– Я виноват перед тобой, – признал он, голос стал мягче, но в нем была искренность. – Но не в том, в чем ты меня подозреваешь. Я никогда не хотел твоей смерти. Никогда.
Внезапно с первого этажа донесся резкий шум — звук разбитого стекла, который эхом разнесся по дому.
– Что это? – Марина напряглась, сердце забилось быстрее, напряжение вновь выросло.
Андрей сразу встал, настороженно прислушиваясь.
– Не знаю. Наверное, ветер что-то опрокинул, – попытался успокоить он, хотя в голосе слышалась неуверенность. – Я пойду проверю.
– Я с тобой, – решила Марина, не желая оставаться одна в этот момент. Её страх смешивался с решимостью быть рядом.
Они вместе спустились вниз. В гостиной горел приглушенный свет ночника, создавая мягкие тени на стенах. Все вокруг казалось спокойным и привычным, но напряжение висело в воздухе, словно предчувствие беды.
– Может, показалось, – пробормотал Андрей, оглядываясь по сторонам, пытаясь найти источник шума.
И в этот самый момент из темноты кухни вышла фигура — высокая женщина с пистолетом в руках. Её лицо было холодным и решительным.
– Оля? – Андрей застыл на месте, словно прикованный взглядом. – Что ты здесь делаешь? Что это значит?
– Это значит, что планы изменились, – холодно ответила женщина, и Марина узнала тот самый голос с хрипотцой, который слышала в прихожей своей квартиры. – Слишком много проблем, слишком много вопросов. Особенно от твоей женушки.,– Слишком много проблем, слишком много вопросов. Особенно от твоей женушки.
