— Я ничего не знаю! — восклицаю, и в этот раз смотрю ему прямо в глаза. Хочу соврать, чтобы не расстраивать его ещё больше, но и это у меня не выходит. Правда висит между нами, как тяжёлый камень, который невозможно сбросить.,— Я ничего не знаю! — восклицаю, в этот раз не отводя взгляда, прямо смотрю ему в глаза, пытаясь показать, что говорю правду. Внутри меня бурлит смешанное чувство страха и решимости — нельзя позволить ситуации выйти из-под контроля.
— Гадина! Изменила! — его голос режет воздух, полный боли и предательства, словно удар ножом в сердце. Тимур встаёт резко, его лицо искажено гневом и разочарованием.
— Тим, мне жаль! — пытаюсь смягчить удар, хотя понимаю, что мои слова сейчас звучат пусто и бессмысленно. Мои попытки загладить вину кажутся смешными на фоне его ярости.
— Не ври, — бросает он холодно, вставая и делая несколько шагов по комнате. — Что делать? Что делать? Она хоть понимает, как меня подводит?! Она хотя бы на капельку представляет, что я сейчас мечтаю с ней сделать?! — Его голос становится всё громче, почти не сдерживая эмоций, и я чувствую, как напряжение в комнате растёт с каждой секундой.
— Тимур, это жизнь, здесь и не такое бывает, — говорю я, пытаясь хоть как-то утешить его, вселить надежду на то, что всё ещё можно исправить. Мои слова звучат слабее, чем хотелось бы, но я стараюсь держаться.
— И не такое?! — вскрикивает он, словно сойдя с ума, пугая не только меня, но и, наверное, соседей за стеной. — А ничего, что проект обмена образовательными данными, который я сейчас веду, ассоциация готова подписать только с семейными?! И если я сейчас дам такую промашку, то проект выскользнет из моих рук! И Арина об этом прекрасно знала! И она знала о том, что и свадьбу я так торопил именно из-за этого! И она вот так со мной? За что?! — Его слова звучат как приговор, и я чувствую, как внутри меня растёт тяжесть вины.
— Мне жаль! — повторяю, не находя других слов. Мне правда жаль, но понимаю, что это ничего не изменит.
— Что делать? Что делать? — он не унимается, продолжая ходить из одного угла комнаты в другой, словно пытаясь найти выход из лабиринта своих мыслей. Его беспокойство и отчаяние буквально осязаемы.
— Найти для проекта себе временную жену? — предлагаю, пытаясь хоть как-то помочь, хотя понимаю всю сложность ситуации. Мне больно видеть, как Арина предала его, бросив в такой момент. И я, как близкая родственница, обязана поддержать Тимура, несмотря на всё.
По сути, мы с Ариной для Тимура — никто. Как и для всей семьи Громовых. Наша мама Милена и папа Вадим удочерили нас, когда мы были ещё совсем маленькими. Тимур же — племянник папули. Это сложные семейные связи, но сейчас это не имеет значения.
— Они уже знакомы с Ариной и ждут нашей с ней свадьбы, — Тимур опускается на диван, задумчиво бегая глазами по комнате, словно пытаясь осмыслить произошедшее. — Если я сейчас резко переключусь на другую девушку, меня посчитают несерьёзным. Надо найти твою сестру и голову ей скрутить! Своими руками. Честное слово! Обещаю! — Его слова звучат грозно, и я понимаю, что в его душе кипит буря, которую не остановить простыми разговорами.
— Скажи, что она тебе изменила, или… например… скажи, что Арина бросила тебя и ушла к другому. И… они поймут тебя! Я знаю! — пытаюсь предложить выход, надеясь, что ложь сможет спасти ситуацию.
— Нет! Надо что-то другое, — он отрезает меня, голос становится твёрдым, решительным.
— Скажи, что… — начинаю снова, но он перебивает меня, и его слова выбивают весь воздух из лёгких.
— Ты станешь моей женой, — заявляет он уверенно, пройдясь по комнате и оценивающим взглядом останавливаясь на мне. — Заменишь свою сестру.
— Н-нет, — качаю головой, сердце колотится так сильно, что кажется, сейчас выскочит из груди. — Я не могу!
— Можешь, — хмыкает он, словно знает нечто, что заставляет меня сомневаться. — Напомню тебе, что ты мне должна. И либо ты станешь моей женой, либо все узнают твой маленький грязный секретик. Как думаешь, каково будет твоим родителям узнать, чем занимается их любимая младшая дочь?
— Ты не посмеешь! Ты же обещал, что никогда никому не расскажешь! — я в отчаянии, голос дрожит, а в глазах наворачиваются слёзы. Этот секрет — моя слабость, моя тайна, которую я берегла всю жизнь.
— Уверена, что не посмею? — он бросает вызов, глаза блестят холодом. — Мне нужно, чтобы ты заменила твою сестру, и мне плевать, каким способом я этого добьюсь. В конце концов, она твоя сестра, и ты обязана исправлять её косяки.
Его слова звучат как приговор, и в этот момент я понимаю, что выбора у меня почти нет. Вся комната кажется сжимающейся, а воздух становится тяжелым от напряжения и безысходности.,— Уверена, что не посмею? — с вызовом бросает он, словно проверяя меня на прочность.
Я гляжу на него, не отводя взгляда, и повторяю его недавний тон с холодной решимостью: — Знаешь, что после этого всего я сделаю с тобой? Задушу собственными руками.
Он насмешливо улыбается, чувствуя свою победу, и отвечает: — Это после подписания документов и свадьбы.
Я вздыхаю и, почувствовав, что сопротивление бессмысленно, сдаюсь: — Я согласна. Прикрываю глаза и соглашаюсь на его условия, хотя внутри меня бушует целый шторм противоречивых эмоций.
— Надеюсь, у нас не будет проблем, Мара… — говорит он, словно пытаясь придать всему этому хоть какую-то легкость.
Но я знаю — будут! Потому что я беременна… от него. И при разводе это доставит немало проблем, которые я уже сейчас боюсь представить.
