— Я не предавал, — он отвёл взгляд. — Мы просто… ну, разговаривали. Она приходила, болтала, смешила. А потом… я сам не понял, как так вышло.
— Разговаривали? — Катя горько усмехнулась. — Вика говорит, что у вас чувства. А ты мне про разговоры? Артём, я тебе верила, а ты…
— Кать, я люблю тебя, — он посмотрел на неё, и в его глазах была паника. — Это всё ерунда, правда. Я не хочу быть с ней, мне нужны ты и Соня.
Катя покачала головой, чувствуя, как усталость накрывает её.
— Я не знаю, как тебе верить, — сказала она. — Ты слабый, Артём. И я была слепая, что этого не видела.
Она ушла в спальню, закрыв дверь. Ей нужно было время, чтобы понять, что делать дальше. Но одно она знала точно: она больше не будет наивной.
Прошла неделя, Катя пыталась жить дальше. Она заблокировала Вику везде, но боль от предательства не уходила. С Артёмом они почти не разговаривали — он старался загладить вину, приносил цветы, забирал Соню из сада, но Катя не могла простить. Она чувствовала себя обманутой, но больше всего злилась на себя — за то, что была такой доверчивой.
Однажды она разговорилась с тётей Любой, соседкой, которая часто сидела с Соней. За чаем Катя выложила всё.
— Тётя Люба, я как дура, — говорила она, вытирая слёзы. — Верила Вике, верила Артёму. А они… как они могли?
— Кать, ты не дура, — тётя Люба покачала головой. — Ты добрая, а доброту часто топчут. Вика твоя — наглая, а Артём — слабак. Но ты подумай о себе и Соне. Что ты хочешь?
— Хочу семью, — тихо сказала Катя. — Но не знаю, смогу ли с Артёмом после этого.
— Тогда поговори с ним, — посоветовала Люба. — Но не как раньше, не прощай всё сразу. Пусть докажет, что ты ему нужна.
Катя задумалась. Она всё ещё любила Артёма, но любовь теперь была смешана с болью. Она решила дать ему шанс, но не сразу.
Вечером она позвала его на разговор. Они сели на кухне, и Катя впервые за долгое время говорила твёрдо.
— Артём, я не знаю, смогу ли тебя простить, — начала она. — Ты меня предал. И Вика предала. Но я не хочу, чтобы Соня росла без отца. Если ты хочешь быть с нами, тебе нужно измениться.
— Кать, я сделаю всё, — он схватил её руку, но она отстранилась.
— Не слова, Артём, — сказала она. — Дела. Ты должен показать, что я могу тебе верить.
— Хорошо, — он кивнул, и в его голосе была искренность. — Я докажу. Кать, я не хочу вас терять.
— Посмотрим, — коротко ответила она. — Но знай: я больше не буду слепой.
Катя начала меняться. Она записалась на курсы маркетинга, чтобы выйти из декрета с новой профессией. Она стала чаще гулять с Соней, водила её в парк, где каштаны цвели, как маленькие свечи. И она перестала винить себя за доверчивость — это была её сила, а не слабость.
Дома Артём старался — он брал на себя больше дел, говорил с ней, как раньше, до Сони. Катя видела, что он пытается, но не торопилась открываться. Она знала, что доверие нужно заслужить.
Стоя у окна, глядя на цветущий город, Катя чувствовала, что впервые за долгое время дышит свободно. Она пережила предательство, но не сломалась. И теперь она знала, что её счастье зависит не от Вики или Артёма, а от неё самой.
