— Знаешь что, – выкрикивает мама наконец, – вот приедешь, мы все обсудим! Надо, чтобы вы с Аней помирились, и чтобы ты наконец как-нибудь помогла ей. Нельзя быть такой эгоисткой. Все равно никакой своей жизни у тебя нет, если вон даже детей завести не способна! А у Ани настоящая семья: муж, двое ребятишек, нужно поддерживать!
Я не отвечаю, бросаю трубку. Сижу на кухне и гляжу в окно, будто там есть спасение. Чувствую, что на грани: если сейчас не остановлю их давление, дальше будет только хуже.
Мне уже тридцать пять. Я помню, как в четырнадцать была уверена, что, когда вырасту, стану жить отдельно и все проблемы сами растворятся. Но они не растворились, напротив – где бы я ни обустраивалась, за мной словно тянется шлейф из безграничной материнской критики и сестринских просьб.
«Ты же старшая» – это словно клеймо, которое со мной с самого детства. Я пыталась понять маму: может, её собственная жизнь была не самой лёгкой, и она боится, что Аня не потянет. Но почему я должна расплачиваться за их страхи?
И вот сегодня, когда мама во время скандала по телефону снова повторила: «Раз замуж не вышла, значит, помогай сестре и её мужу!» – я почувствовала, что мои нервы на исходе. У меня в голове замелькали три варианта, один абсурднее другого, и все до ужаса притягательные.
Первый – поехать к ним, собрав всю злость и накопленную обиду. Просто высказать всё в лицо: и про долги, и про несправедливость, и про манипуляции. Может, даже по-настоящему накричать – так, чтобы все испугались и, наконец, поняли, что со мной так обращаться больше нельзя.
Второй – перестать отвечать на звонки, заблокировать номера мамы, сестры, Сергея и исчезнуть из их поля зрения. Жить спокойно, работать, может, даже найти свою любовь… А если не найти – хоть свобода будет. Только в глубине души я понимаю, что это обернётся новой волной обвинений: «Вот, бросила семью, неблагодарная!» И даже на расстоянии, уверена, мама найдёт способ меня упрекнуть.
Третий – совсем радикальный: продать квартиру и улететь куда-нибудь в Таиланд. Небольшие сбережения у меня есть, хватит, чтобы обосноваться там на первое время. А дальше… глядишь, и устроилась бы на удалёнку. Зато стала бы жить хоть чуть-чуть для себя.
Сама себе удивляюсь, но все эти планы не кажутся мне сумасшедшими. Во всяком случае, они правдоподобнее, чем бесконечная помощь семье, которая меня не ценит. Я сижу на диване, обхватив себя руками, вспоминаю крики мамы, упрёки Ани, высокомерный тон Сергея. И задаюсь вопросом: сколько раз я пыталась всем угодить – и к чему это привело? Меня не воспринимают всерьёз, мной просто пользуются.
Но что теперь делать? Вот я – тридцатипятилетняя женщина, в собственной малогабаритной квартире, кредит за которую с такой гордостью выплачиваю. Мне нужно принять решение. Возможно, настало время действовать, пока у меня ещё не стёрлись грани собственного «я».
Задаю себе этот вопрос, словно слышу его эхом внутри и снаружи.
Пока не знаю. Но явно настал тот момент, когда я должна перестать бояться и наконец решить. Только вот как быть? Ответ, видимо, ещё предстоит найти.
