– Аня, – прервала моё раздумье Лариса Петровна, – ты говоришь, тебе нравится с детьми работать. А как насчёт дальнейших планов? Может, директором школы стать мечтаешь?
– Планы есть, – ответила я, стараясь сохранить доброжелательный тон. – Но не уверена, что они связаны именно с системой образования. Я люблю преподавать, но ещё мне хочется как-то помогать ребятам, которым не хватает поддержки, организовывать спортивные секции или творческие кружки, возможно, создавать благотворительные фонды.
– Ого, да у нас меценатка, – хмыкнула тётя. – Обычно у учителей и на себя-то денег не хватает, а уж на меценатство…
– Тëть Галь, – Алексей уже не сдерживался, – у Ани большой потенциал. Мы вместе многое планируем. Прошу, не надо её недооценивать.
– Тише, сынок, – вмешался Виктор Андреевич. – Мы просто рассуждаем здраво. Никто не хочет тебе зла.
Я видела, что Алексей готов встать и уйти, но робко помотала головой, мол, не стоит делать скандал. Внутри у меня колотилась мысль: «Ну почему люди такие? Почему всё измеряют в суммах на счетах, в важных должностях, дорогих машинах?» Я вспомнила, как мой папа — крупный бизнесмен, да, но человек, всегда учивший меня самостоятельности, — говорил: «Ищи того, кому будешь интересна без всех моих активов и фамилии». Улыбнувшись мысленно, я решила, что, несмотря на всё происходящее, папа может мною гордиться.
За праздничным ужином разговор продолжался в том же духе. Родственники Алексея сквозь «вежливые» улыбки задавали наводящие вопросы: «А откуда твои родители?», «Где вы живёте?», «Не планируешь ли подрабатывать репетиторством?» Я старалась не замечать их снисходительной иронии. То и дело чувствовала взгляд Алексея, полный сочувствия и поддержки.
– Аня, – сказала Лариса Петровна, поправляя салфетку, – а не планируешь ли ты второе высшее получить? У нас сейчас конкурентная среда, а то так и останешься на позиции учителя.
– Конечно, я размышляла над этим, – ответила я. – Но пока не решила окончательно, какой профиль выбрать. Я верю, что и без статусной должности можно влиять на жизнь людей к лучшему.
– К лучшему, – кашлянул Виктор Андреевич, – ох, ну вы молодёжь и наивные.
– Пап, – голос Алексея посерьёзнел, – давай без таких характеристик. Я долго искал человека, который будет ценить меня не за лейбл на рубашке и не за резюме в LinkedIn. Аня – именно такая.
– Вот уж никогда бы не подумала, – снова вмешалась тëтя, – что парень с твоими перспективами выберет себе невесту-скромницу. Не обижайтесь, Анечка, просто мы немного растеряны. Привыкли, что в семье у всех какие-то блестящие карьеры: банки, юриспруденция, медицина.
– Ну не всем же быть банкирами, – отозвалась я с тонкой усмешкой. – На мой взгляд, в этом мире нужен ещё кто-то, кто учит детей.
За столом воцарилась неловкая пауза. Я видела, как Алексей с трудом сохраняет спокойствие, а Виктор Андреевич уже строит в уме план «спасения сына от бедной училки». Меня тешила ироничность всей ситуации: я-то вполне могла позволить себе и дом в Подмосковье, и квартиру в центре Москвы – и даже не одну. Но смотрела на их лица и понимала, как важно, что всё идёт именно так, как идёт.
Когда все перешли в гостиную, я устроилась в углу дивана, стараясь не привлекать внимания, но оно волей-неволей возникало: вся собравшаяся родня то дело поглядывала на меня, перешёптываясь. Возможно, они думали, что я их не слышу.
