Денис вступил, как всегда, с хладнокровной поддержкой.
— Да, и жена должна заботиться о порядке. Ты же в доме хозяйка.
Карина кивнула. Ещё немного — и она поверит, что её настоящая профессия — домработница с высшим образованием и без выходных.
— А дети? — громыхнул свёкор. — Сколько можно ждать?
Карина не ответила. В её голове медленно складывался пазл: чужие ожидания, чужие требования, чужие стандарты — и ни одной клетки пространства для неё самой.
Вечером, когда последние гости заползли в обувь и отправились домой, Лена осталась на пару слов:
— Карина, ты не могла бы одолжить двадцать тысяч? Мне очень надо. До зарплаты. Верну, как только…
Карина уже слышала это пять раз. Её банковская история — это история доверчивой дуры. Но она устало кивнула. Пусть будет ещё один эпизод в этом сериале.
— Вот и молодец, — улыбнулась Лена, как будто похвалила лабрадора за принесённую палку.
Когда Карина осталась наедине с мужем, она наконец заговорила:
— Тебе нормально, что твоя семья считает меня официанткой?
Максим даже не обернулся. Его палец продолжал скользить по экрану телефона.
— У нас так принято, — сказал он. — Это проявление любви. Мама делает замечания, потому что хочет, чтобы ты стала лучше.
— То есть, если она меня укусит, это будет акт признательности?
Максим пожал плечами.
— Ты слишком всё воспринимаешь. Просто будь проще.
Карина смотрела на него и думала: «Три года назад я считала, что ты — самое надёжное плечо в мире. А оказалось — это вешалка».
Следующие недели стали кошмаром. Родственники превратились в постоянный фон. То борщ для Лены, то пять тысяч для Дениса, то «спина болит, уберись в квартире» от свекрови. А потом ещё и упрёки:
— Проблемы с характером!
Карина сперва молчала. Потом начала отвечать. Потом перестала брать трубку. А в один момент просто выключила телефон и пошла в парк, где сидела с книжкой, делая вид, что всё хорошо. Потому что если не делать вид, можно сойти с ума.
И всё это — накануне её дня рождения.
Утро своего дня рождения Карина встретила в одиночестве. Максим ушёл рано. Сказал что-то про важную встречу. Не поздравил. Даже не притворился, что помнит. Было бы легче, если бы накричал или устроил очередную сцену. А так — просто пустота.
На кухне стоял торт. Тот самый с вишней. Вчерашний. Как символ просроченной надежды.
В дверь позвонили около полудня. На пороге стояла Галина Петровна с Лилей — какой-то дальней родственницей, вечно пахнущей лаком для волос и претензиями.
— Мы подумали, — сказала свекровь, проходя без приглашения, — что ты, конечно, не организовала праздник, но хоть чай-то у тебя есть?
Карина поставила чайник. В глубине души бурлило — не обида даже, а холодная, вязкая ярость, как зимняя слякоть под воротником.
— А где Максим? — сладко поинтересовалась Лиля, расставляя на столе привезённые булочки с маком, те самые, которые никто никогда не ест.
— На встрече, — сдержанно ответила Карина.
— На встрече? — переспросила свекровь, сдвинув брови. — А странно. Он вчера говорил, что сегодня дома будет. Сюрприз готовит.
Карина едва не рассмеялась. Это был бы прекрасный розыгрыш, если бы не звучал, как трагикомедия в трёх актах. И где-то за кадром звучит музыка Чайковского, но ноты фальшивят.
