— Лида, тебя к телефону, — соседка по палате аккуратно трогает её за плечо. — Говорят, дочка звонит.
Лидия Петровна медленно, аккуратно поднимается с кровати. Третий уже день в больнице, а всё никак не может привыкнуть к этой официальной, казённой обстановке… Тёплые тапки шаркают по холодному линолеуму — идти к дежурному посту неприятно, но надо.
— Мама? — там, в трубке, голос Кати звучит тревожно, какой-то особенно родной. — Как ты себя чувствуешь?
— Да нормально, доча. Врачи говорят — завтра выпишут, анализы хорошие.
— Слава богу… Я уж всё переживала. Знаешь, хотела приехать, но у Лёши температура, а Машка с контрольными возится…
Лидия узнаёт эти интонации — в Кате и горечь, и неловкие оправдания. Всё, как всегда.
— Катюш, не думай даже волноваться. Всё хорошо. Ты дома-то справляешься?
— Да, мам. Только… знаешь, приходила тётя Зина. Твоя сестра. Говорит, хочет тебя увидеть. Мол, что-то важное.
У Лидии внутри что-то скручивается… Зина. Младшая сестра, с которой они не разговаривают… сколько уже? Восемь лет? С тех самых пор, когда делили мамино наследство. Вернее — не поделили, а… поругались. Совсем. Словно навсегда.
— Да, знаешь, ничего особенного. Просто… мама, она очень грустной показалась. И, как будто, постарела. Седая так…
После этого разговора Лидия долго-долго сидит на краю больничной кровати. Зина… Маленькая Зинка, которую она когда-то носила на руках, заплетала ей косички. Которая за её юбку пряталась от соседских мальчишек.
— Всё получилось из-за этой дачи… — думает Лидия. — Мамина дача, смешная, крохотная, шесть соток и домик покосившийся. После похорон собрались у нотариуса, и… Зина говорит: дача должна быть её — ведь она за мамой в последние годы ухаживала. А я спорила: завещание — поровну, значит поровну…
«Всего-то делов — продать дачу, деньги поровну… А мы стали чужими».
Утром — выписка. Катя встречает у больницы: нервная, взволнованная, с авоськой домашней еды.
— Мам, как же хорошо, что всё хорошо! — обнимает крепко, прямо не отпускает. — Я так испугалась, когда скорая приехала…
Дома — всё, как прежде: привычные стены, фотографии на комоде, ленивый кот Васька, развалившийся на подоконнике. Только в воздухе что-то висит тяжёлое… Лидия никак не может отогнать мысли о Зине.
— Катюш… тётя Зина… А как она выглядела-то?
— Мам, ну… уставшая, что ли. Худая какая-то. Говорила, сильно переживала, когда услышала, что ты в больнице.
— А откуда она узнала?
— От тёти Веры. Ты же помнишь, мамина соседка… Она ей позвонила, всё рассказала.
Лидия кивает. Вера Ивановна… Мамина подруга, до сих пор живёт в том же доме. Наверняка помнит, как сёстры в детстве были не разлей вода…
