— Что? Не сможете приехать?! — Евгения Петровна даже опешила, — Но, Стасик…
Она не успела договорить. Сын уже повесил трубку. Евгения Петровна посмотрела на безмятежно игравшего со своим любимым динозавром малыша Стасика и заплакала. Ей было невероятно жалко ребёнка. Он же ни в чём не виноват…
Сына Артура она растила одна. И с самого его раннего детства чувствовала вину, за то, что отца у малыша нет. Хотя винила она себя беспочвенно. Несчастный случай, который произошёл с мужем, никак нельзя было предугадать. Но, тем не менее, она постоянно чувствовала, что сын обделён.
Сам Артур, благодаря такому подходу, быстро понял, что мама готова терпеть его капризы и заглаживать свою несуществующую вину подарками, лишь только он «пустит слезу». А началось всё с одного случая. Делали как-то в детском саду поделки к 23 февраля, чтобы дети могли поздравить своих пап, так он сильно расплакался, оттого, что папы у него нет. Целый день не могли успокоить. Отказывался пить и есть. Позвонили Евгении Петровне, она прибежала с работы, забрала рыдающего сына, отвезла в парк. Артурчик там на лошадках покатался, мороженого наелся до отвала…
Так и пошло. Чуть только намекнёт Артурчик, что мол, папы то у него нету, у всех есть, а у него нету, так Евгения Петровна спешит кошелёк открыть — дитятко горюет, надо утешить. Причём сам отец, — каким он был и что делал, — не интересовал мальчика. Он никогда не просил мать показать ему его фотографии, рассказать о нём. Просто закатывал истерику, а дальше всё шло так, как ему хотелось.
Учился Артур из рук вон плохо. Отца ему действительно не хватало, требовалась мужское воспитание: Евгению Петровну он не слушал. То и дело её вызывали в школу, а в девятом классе так и сказали, что, мол, идите уже отсюда, потому что ваш мальчик все равно институт не потянет, так стоит ли продолжать мучить и его, и нас, и вас?
Евгения Петровна обиделась: как так? Надо было учить лучше! На то вы и школа, чтоб учить! А ей объяснили, что Артура бесполезно учить, сначала его воспитать надо было бы. (продолжение в статье)
Дверной звонок прозвенел ровно в семь, как всегда по пятницам. Галина вздрогнула, хотя ждала этого звука последние полчаса. Вытерев руки о передник, она бросила последний взгляд на праздничный стол. Всё было идеально: золотистая курица, румяная и сочная, салат "Оливье" в хрустальной вазе, маринованные грибочки, которые она собственноручно собирала прошлой осенью, домашние соленья, выставленные в маленьких тарелочках... Даже сервировка выглядела как в журнале — с накрахмаленными салфетками и фарфоровыми тарелками, которые доставались только по особым случаям.
— Галя, открывай! — голос Олега, её мужа, раздался из прихожей. — Я галстук никак не завяжу!
Она на мгновение прикрыла глаза. Всегда одно и то же. Галстук, который он не мог завязать сам, гости, которые приходили как будто к нему одному, и она — вечно между кухней и гостиной, с улыбкой на лице и усталостью в глазах.
— Иду! — отозвалась Галина, поправляя выбившуюся прядь из аккуратной причёски.
Через пять минут квартира наполнилась голосами. Семейная пара из соседнего подъезда — Виктор и Анна, Людмила — её давняя подруга, и Сергей с женой — коллега Олега, которого он недавно пригласил на повышение.
— Ого! Вот это стол! — восхищённо присвистнул Виктор, потирая руки. — Галя, ты каждый раз удивляешь!
— Да что там, обычное дело, — Галина улыбнулась, расставляя тарелки. В глубине души она знала, что провела на кухне весь день, встав в шесть утра, чтобы замариновать мясо и испечь торт. Но говорить об этом казалось хвастовством.
Олег, в свежевыглаженной рубашке и с идеально завязанным галстуком (который завязала, конечно же, она), разливал коньяк по рюмкам. Его лицо светилось довольством — вот он, хозяин жизни, душа компании, успешный человек. А она... она была фоном, обеспечивающим этот успех.
— За встречу! — провозгласил Олег, поднимая рюмку. — За то, что мы снова собрались вместе в нашем гостеприимном доме!
Все потянулись чокаться. Галина едва успела пригубить свою рюмку, когда заметила, что салатница почти опустела.
— Я сейчас добавлю, — пробормотала она, поднимаясь из-за стола.
— Вот спасибо, Галчонок, — Олег одарил её тем самым взглядом "видите, какая у меня жена молодец", от которого раньше у неё теплело в груди. Но сегодня что-то было не так. Сегодня этот взгляд показался ей снисходительным, будто она была не женой, а обслуживающим персоналом.
На кухне она наскоро наполнила ещё одну салатницу, попутно проверяя пирог в духовке. Жар ударил в лицо, и на секунду ей захотелось просто сесть на табуретку и закрыть глаза. Просто отдохнуть хотя бы пять минут. Но из комнаты доносился смех, и она знала, что пауза затягиваться не должна — хорошая хозяйка всегда на страже комфорта гостей.
Возвращаясь с полной салатницей, Галина услышала обрывок разговора.
— ...а я говорю: "Если жена не готовит, зачем вообще жениться?" — хохотал Виктор. — Вон, посмотрите на Галю — всегда как в ресторане! Олег, тебе повезло!
— Да, она у меня хозяйка с золотыми руками! — поддержал Олег, откидываясь на стуле с видом победителя лотереи.
Галина почувствовала, как что-то ёкнуло внутри. Эти слова, которые должны были звучать как комплимент... почему от них становилось так горько? Она аккуратно поставила салатницу на стол и снова села на своё место, чувствуя, как ноги гудят от усталости.
— А помнишь, как ты в прошлый раз торт пекла до двух ночи? — продолжал Олег, обращаясь к Вите, но глядя на неё с гордостью собственника. — У нас Катюша, жена Сергея, попросила рецепт, а Галя даже не могла вспомнить, сколько яиц положила. Говорит: "Я на глаз делаю, как мама учила". Такой талант не передать!
Все засмеялись. Галина тоже выдавила улыбку, хотя внутри неё что-то медленно, но верно закипало. Да, она действительно пекла тот торт до двух ночи. А наутро встала в шесть, чтобы приготовить Олегу завтрак перед важной встречей. И ни разу — ни разу! — он не спросил, устала ли она или хочет ли отдохнуть.
— Ох, мне кажется, у нас скоро закуска закончится, — Анна деликатно указала на почти пустое блюдо с нарезкой.
— Я сейчас принесу ещё, — автоматически произнесла Галина, снова поднимаясь.
— Да ты сиди, Галчонок, я сам, — махнул рукой Олег, но не сдвинулся с места, явно ожидая, что она всё равно встанет.
И она встала. Как вставала тысячи раз до этого. На кухне она открыла холодильник и уставилась на полки, заставленные контейнерами с заготовками на вечер. Её руки дрожали, а в горле стоял ком.
— Галя, ты чего? — тихий голос Людмилы заставил её вздрогнуть. Подруга незаметно вошла в кухню и теперь стояла рядом, обеспокоенно вглядываясь в её лицо.
— Ничего, — Галина дёрнула плечом, доставая колбасу. — Всё как всегда.
— Именно это меня и тревожит, — Людмила подошла ближе и понизила голос. — Ты-то когда в последний раз отдыхала?
Галина замерла с ножом в руке. Когда? Она не могла вспомнить. Отпуск два года назад? Но даже тогда она готовила, стирала, гладила... просто в другом месте.
— Не помню, — честно ответила она, и собственный голос показался ей чужим.
— Вот именно, — Людмила забрала у неё нож и ловко нарезала колбасу. — Знаешь, моя бабушка говорила: "Женщина не должна быть половой тряпкой, даже если очень просят". Понимаешь, о чём я?
Галина кивнула, хотя на самом деле не совсем понимала. Всю жизнь она считала, что хорошая жена — это та, которая создаёт уют, готовит, заботится. Разве не для этого она выходила замуж?
— Пойдём, — Людмила взяла тарелку с нарезкой. (продолжение в статье)
Отец Марины всю жизнь работал начальником и накопил солидный капитал. У каждого из троих членов семьи – собственная машина, квартира, имеется загородный дом для общего отдыха.
И вот, в шестьдесят пять, папа, по мнению жены и дочери, слетел с катушек.
Однажды пришел домой и заявил, что решил завещать все нажитые средства детскому дому.
Правда, не учреждению, а конкретным воспитанникам.
Сказать, что дочь и жена растерялись – ничего не сказать!
Пытались переубедить отца – да где там!
Марина вообще ничего не понимала.
За всю жизнь она не помнила ни одного случая, чтобы папа ей в чем-то отказал. В детстве покупал самые лучшие игрушки. Когда подросла, пошли телефоны, наряды, путевки по заграницам.
Сейчас, в свои двадцать семь, она, благодаря отцу, имела все.
Борис Ефимович всю жизнь работал на благо семьи и, кстати сказать, не только на нее.
По натуре он всегда был человеком добрым, никому ни в чем не мог отказать. Кто бы не попросил о помощи ‒ он тут как тут.
Надо машину подтолкнуть? Пожалуйста! И не важно, что он на совещание опаздывает. Надо тещу встретить? Пожалуйста! Папа плюнет на свои планы, полетит на вокзал, еще и цветочки для чужой женщины по дороге купит!
Родственники его добротой пользовались без зазрения совести. Знали: Боря все решит, во всем поможет. (продолжение в статье)
