— А ты уверен, что нам нужно брать его с собой? — Марина скрестила руки на груди, прислонившись к дверному косяку кухни. — Он же только что отдыхал с матерью.
Алексей поднял взгляд от газеты. Разговор, которого он избегал уже неделю, всё-таки настиг его воскресным утром.
— Мы это уже обсуждали. Даниил — мой сын, и я хочу, чтобы он поехал с нами на море.
— Ты не понимаешь, — Марина подошла к столу, нервно постукивая пальцами по его поверхности. — Это наш первый совместный отпуск. Ты, я и София. Как настоящая семья.
Мысль о поездке на море зародилась месяц назад, когда Алексей получил неожиданную премию. Для них, живущих от зарплаты до зарплаты в нестабильном 2000-м, это казалось подарком судьбы.
— Марина, — в его голосе звучала усталость, — Даниилу семь лет. Ты хочешь, чтобы я оставил собственного ребёнка?
Она отвернулась к окну, за которым серый панельный дом отражал их собственный — такой же блёклый и потрёпанный временем. Как и их отношения, подумал Алексей с внезапной горечью.
— Почему ты всегда ставишь его на первое место? Ты когда-нибудь думаешь о нас с Софией? — её голос дрогнул. — Мы уже два года вместе, а ты всё так же делишь жизнь на «до» и «после».
В этот момент из комнаты выглянула заспанная София, её светлые волосы напоминали маленькое гнездо.
— Мама, я хочу кушать.
— Иди сюда, малышка, — Марина моментально сменила тон, и на её лице появилась мягкая улыбка. — Сейчас сделаю тебе завтрак.
Алексей наблюдал, как она усаживает четырёхлетнюю дочь за стол и достаёт глубокую тарелку для каши. Руки Марины, ещё минуту назад сжатые в напряжении, теперь двигались плавно, уверенно. Как часто он видел в ней эти перемены — от резкой и требовательной женщины к нежной матери.
Их встреча в 2000 году казалась случайностью, но теперь Алексей иногда думал, что это была карма. Оба — с неудачными браками за плечами, оба — с маленькими детьми, оба — пытающиеся выжить в стране, которая всё ещё не могла прийти в себя после лихих девяностых.
Он увидел её в бухгалтерии завода, куда пришёл разбираться с зарплатой. Марина, склонившись над калькулятором, что-то сосредоточенно считала. Каштановые волосы, собранные в строгий пучок, удлинённое лицо с высокими скулами, тонкие пальцы, перебирающие бумаги.
— Инженер на сто десятый? — спросила она, не поднимая глаз.
— С задержкой выплат, — кивнул он, ощущая странное волнение, какого не испытывал уже давно.
Марина вскинула голову, и он утонул в её янтарных глазах — усталых, но таких живых.
Всё закрутилось быстро — телефонные звонки, встречи после работы, разговоры до утра. Через три месяца они уже жили вместе в его двухкомнатной квартире в панельной девятиэтажке.
Сначала казалось, что они идеально подходят друг другу. Оба работящие, практичные, оба знают цену деньгам. Алексей находил в ней силу, которой сам не обладал, а она — надёжность, которой ей так не хватало в прошлом браке.
Проблемы начались, когда дело коснулось детей. Даниил жил с бывшей женой Алексея, но каждые выходные проводил с отцом. Алексей платил алименты, покупал сыну одежду, игрушки, книги. А ещё — копил на его образование, откладывая из своей не слишком большой зарплаты.
Марина этого не понимала. Или не хотела понимать.
— Купить новые кроссовки? Сейчас? — возмущённо прошептала она, когда Алексей сказал ей о своих планах. София уже спала, а они стояли на кухне их маленькой квартиры. — У Софии порваны сапоги, а ты думаешь о кроссовках для Даниила?
— Я куплю и сапоги Софии, и кроссовки сыну, — устало ответил Алексей. — Не нужно каждый раз устраивать соревнование.
— Какое соревнование? — Марина закатила глаза. — Я просто не понимаю, почему мы должны экономить на всём, а твоя бывшая живёт на широкую ногу за твой счёт!
— Она не живёт на широкую ногу, — возразил Алексей. — И дело не в ней, а в моём сыне.
— Которого ты видишь два дня в неделю! — выпалила Марина. — А мы с Софией терпим твоё вечное безденежье каждый день!
Её слова больно ранили. Безденежье. Она говорила так, будто он специально создаёт им трудности, будто Даниил — это прихоть, а не его плоть и кровь.
