— Мама, ты опять за своё? — Олег устало потёр переносицу, стараясь не смотреть на разложенные перед ним фотографии. — Какая разница, на кого похож Алёшка?
— Какая разница? — Марья Гавриловна поджала губы, и её тонкие пальцы, унизанные золотыми кольцами, нервно постучали по столу. — Сынок, ты посмотри внимательно. Где здесь наши фамильные черты? Где характерный нос Строгановых? Где наши голубые глаза?
Она придвинула ближе фотографию трёхлетнего внука. На снимке Алёша улыбался, показывая маленькие молочные зубки, а его карие глаза лучились счастьем.
Олег отодвинул чашку с остывшим чаем. В родительском доме всегда пахло корицей и ванилью — запах детства, который теперь почему-то вызывал глухое раздражение. Марья Гавриловна продолжала перекладывать фотографии, будто расставляя фигуры в какой-то только ей понятной игре.
— У Полины в роду все кареглазые, ты же знаешь, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
— И носы у них курносые? — Марья Гавриловна прищурилась. — А волосы прямые как палки? Сынок, я же о тебе беспокоюсь. Ты присмотрись к своей жене повнимательнее.
Присмотрись к жене. Эта фраза преследовала его последние полгода. Мать умела подбирать слова — они впивались, как рыболовные крючки, и вытащить их, не оставив раны, было невозможно.
Олег встал из-за стола. За окном моросил июньский дождь, и капли медленно стекали по стеклу, искажая очертания старой яблони. Три года назад, когда они с Полиной только поженились, эта яблоня одарила их небывалым урожаем. Мать тогда говорила, что это добрый знак.
— Мама, прекрати, — его голос дрогнул. — Алёша — мой сын. И я не хочу больше это обсуждать.
— Конечно, не хочешь, — Марья Гавриловна поднялась, поправляя складки на шёлковом платье. — Легче закрыть глаза. Но правда всё равно откроется, вот увидишь.
Она подошла к буфету и достала конверт.
— Что это? — Олег почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Результаты теста ДНК.
Конверт упал на стол между чашками с остывшим чаем. Белый, официальный, с печатью какой-то лаборатории.
— Ты… что сделала? — он схватил конверт дрожащими руками. — Как ты могла?
— Я взяла волосы с его расчёски, — спокойно пояснила Марья Гавриловна. — И твои тоже. Татьяна помогла всё организовать.
Татьяна. Жена его младшего брата. Теперь понятно, почему она так часто заходила в гости последнее время, почему играла с Алёшей, заплетала ему косички…
— Боже, мама… — Олег опустился на стул, чувствуя, как комната начинает кружиться. — Ты соображаешь, что натворила?
— Прочти результаты, — она положила руку ему на плечо. — Ты должен знать правду.
Входная дверь хлопнула так резко, что звякнула люстра. На пороге стояла Полина — в лёгком летнем платье, промокшем от дождя, с растрёпанными тёмными волосами. В руках она сжимала телефон.
— Значит, вот как, — её голос звенел от ярости. — Тайком, за моей спиной? Украсть волосы моего ребёнка?
