Марина молчала, но внутри что-то надломилось. Возможно, он прав. Возможно, пора что-то менять.
Телефонный звонок раздался через три дня. Марина как раз заканчивала кормить кур, когда Елена выбежала во двор с мобильным.
— Мам, тётя Оля звонит! — девочка протянула телефон. — Она какая-то странная.
Марина вытерла руки о фартук и взяла трубку.
— Ты это специально? — голос Ольги звенел от негодования. — Решила надо мной поиздеваться?
— О чём? — в трубке послышался нервный смех. — О гнилых яблоках! О картошке с глазками! О прокисшем молоке! Вот о чём! Мы половину продуктов выбросили!
Марина закрыла глаза. Значит, Сергей всё-таки сделал это.
— Нет, ты послушай! — перебила сестра. — Я всегда думала, что мы с тобой… что у нас особые отношения! А ты… вы… так поступили со мной!
Неожиданно для самой себя Марина почувствовала, как в ней поднимается волна злости.
— А как ты поступила с нами, Оля? — тихо спросила она. — Когда маме нужна была операция, и мы просили помочь? Когда Ваня болел, а на лекарства денег не было? Когда крыша протекла, а починить не на что?
В трубке повисла тишина.
— Это… это другое, — наконец произнесла Ольга. — У меня свои расходы, ипотека, машина…
— Конечно, другое, — согласилась Марина. — У тебя — расходы, а у нас — обязательства. Вечные, безвозмездные обязательства.
— Что ты такое говоришь? — в голосе Ольги зазвучали обиженные нотки. — Мы же семья!
— Именно, Оля. Семья. А в семье помогают друг другу. Не односторонне.
Снова молчание, на этот раз более долгое.
— Хорошо, — наконец сказала Ольга. — Я поняла. Больше не буду вас беспокоить.
Она повесила трубку, оставив Марину в смятении. Не этого она хотела. Не разрыва, а понимания.
Вечером, рассказав Сергею о разговоре, она почувствовала горечь.
— Не переживай, — сказал муж, обнимая её. — Она поймёт. Если действительно дорожит отношениями.
— А если нет? — Марина смотрела в окно, на темнеющий сад. — Если для неё важнее гордость?
Сергей не ответил, но по его глазам Марина поняла: он считает, что такая сестра тогда и не нужна.
Прошла весна, затем лето, наступила осень. От Ольги не было никаких вестей — ни звонков, ни сообщений. Марина несколько раз порывалась позвонить сама, но гордость не позволяла. В конце концов, не она была неправа.
В октябре Иван уехал в город поступать — с опозданием на месяц из-за проблем с документами. Ольга так и не помогла с обещанным общежитием, и сыну пришлось снимать комнату, отдавая почти всю стипендию.
— Не переживай, мам, — говорил Иван по телефону, — я подрабатываю вечерами. Нормально всё.
Но Марина знала: будь у них связи в городе, будь рядом любящая тётя, всё могло сложиться иначе.
В декабре, когда выпал первый снег, во двор неожиданно въехала знакомая белая «Тойота». Марина как раз развешивала во дворе выстиранное белье и от удивления застыла с прищепкой в руке.
Из машины вышла Ольга — непривычно простая, в джинсах и пуховике, без макияжа. За ней появился её муж, Дмитрий, которого Марина не видела уже несколько лет.
— Привет, — сказала Ольга, неуверенно улыбаясь. — Можно к вам?
Марина молча кивнула, всё ещё не веря своим глазам.
Они вошли в дом, где Ольга без лишних церемоний сняла пуховик и прошла на кухню.
— Чайник поставить? — спросила она, будто была здесь ещё вчера.
— Я сама, — Марина включила плиту. — Зачем приехала, Оля?
Ольга присела за стол, нервно сцепив пальцы.
— Поговорить. Извиниться. — Она посмотрела на сестру. — И… помочь.
— Помочь? — Марина недоверчиво подняла бровь.
— Да. Я видела Ваню на прошлой неделе, случайно встретились в торговом центре. Он не сказал тебе?
Марина покачала головой.
— Он… не в лучшем положении, — продолжила Ольга. — Комната на окраине, работа до ночи. Я предложила помощь, но он отказался. Гордый, как отец.
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Конечно, Иван ничего не сказал — не хотел волновать.
