— А Денис? — прошептала Алина.
— Пока не показывайте, что знаете. Ведите себя как обычно. Но… — он сделал паузу, — не оставайтесь с ним наедине. И проверьте, не установили ли в квартире камеры или диктофоны.
Когда Алина вышла из кафе, уже стемнело. Она огляделась — странного мужчины нигде не было видно. Но ощущение, что за ней следят, не покидало.
В квартире Ирины Петровны пахло пирогами и лавандой. Старушка хлопотала на кухне.
— Наконец-то! — она обернулась, увидев Алину. — Я уже начала волноваться. Садись, чай наливаю.
За столом, с тёплой кружкой в руках, Алина вдруг почувствовала, как слёзы подступают к глазам.
— Я не понимаю… как он мог? Мы же три года вместе… — голос сорвался.
Ирина Петровна положила морщинистую руку на её ладонь:
— Дорогая, когда дело касается денег и недвижимости, люди показывают своё истинное лицо. Моя собственная сестра пыталась…
Звонок в дверь прервал её. Они переглянулись. Старушка встала и подошла к глазку.
— Твой муж, — прошептала она. — Один.
Алина вскочила, сердце колотилось где-то в горле.
Но Денис начал звонить снова, настойчиво.
— Алина! Я знаю, ты там! — его голос звучал через дверь. — Нам нужно поговорить. Срочно!
Она сделала шаг к двери, но Ирина Петровна резко схватила её за руку.
— Ни в коем случае! — прошипела старушка. Затем громко сказала в дверь: — Её нет здесь! И не приходите больше!
Наступила тишина. Потом раздались отдаляющиеся шаги.
Алина опустилась на стул, чувствуя, как дрожь охватывает всё тело.
— Он никогда так не настаивал… — прошептала она. — Что-то случилось.
Ирина Петровна налила ей в чашку коньяку.
— Выпей. Завтра будет тяжёлый день. А утром мы позвоним твоему адвокату.
Ночь прошла в тревожных полудрёмах. В четыре утра Алина наконец заснула, а в семь её разбудил звонок телефона. Неизвестный номер.
— Алло? — она села на кровати, протирая глаза.
— Алина Сергеевна? — женский голос. — Это врач-психиатр Николаева из 3-й горбольницы. К нам поступил запрос о вашем принудительном освидетельствовании. На основании заявления родственников.
Лёд пробежал по спине.
— Я звоню, потому что считаю это неправильным, — врач понизила голос. — Заявление подал ваш муж с приложением якобы ваших «странных» записок. Но почерк… он слишком ровный. Как будто специально старались изменить.
Алина вскочила с кровати:
— Это подделка! Я ничего не писала!
— Я так и думала, — ответила врач. — Поэтому предлагаю вам приехать сегодня же на добровольное освидетельствование. Официально. Чтобы закрыть этот вопрос.
Одеваясь, Алина вдруг осознала — война началась по-настоящему. И теперь она должна либо победить, либо потерять всё.
Холодный ливень хлестал по стёклам такси, когда Алина ехала в психдиспансер. Пальцы судорожно сжимали папку с документами — направление от участкового, паспорт, свежее заключение от частного психолога, которое она успела получить вчера вечером.
«Главное — сохранять спокойствие», — твердила она себе, но сердце бешено колотилось. Таксист бросил взгляд через зеркало:
— Вам плохо? Может, остановимся?
— Нет-нет, едем дальше, — Алина глубоко вдохнула. На телефоне всплыло сообщение от адвоката: «Денис подал заявление в суд о признании вас недееспособной. Не паникуйте. Ваше освидетельствование сегодня перечеркнёт все их планы».
Здание диспансера оказалось неожиданно современным. В холле пахло антисептиком и кофе. У регистратуры её уже ждала та самая врач Николаева — женщина лет сорока в белом халате, с тёплыми карими глазами.
— Алина Сергеевна? Пойдёмте в мой кабинет.
Кабинет оказался уютным, с аккуратными кактусами на подоконнике и картинами водопадов на стенах. Доктор Николаева закрыла дверь и вдруг улыбнулась:
— Расслабьтесь. Я вижу абсолютно здорового человека. Но процедуру проведём по всем правилам — чтобы потом ни у кого не было вопросов.
Два часа тестов, вопросов, рисунков и странных карточек с пятнами. В конце врач выключила диктофон и протянула бутылку воды:
— Всё. Вы абсолютно адекватны. Сейчас оформлю заключение. Но… — она нахмурилась, — ваш муж действительно представил «доказательства» вашей невменяемости. Вот, посмотрите.
Она открыла папку. Алина ахнула — перед ней лежали листы с бредовыми записями, якобы сделанными её рукой. «Это не мой почерк!» — она трясущимися пальцами показала на буквы. — «Видите, здесь все «т» с одинаковым завитком? Я так не пишу!»
— Я знаю, — кивнула врач. — И судмедэкспертиза это подтвердит. Но… — она вздохнула, — у меня для вас плохие новости. Ваш муж не действует один. За ним стоит частная клиника, которая специализируется на «спорных» случаях с недвижимостью.
— Они находят «проблемных» родственников, помогают оформить опекунство, а потом делят жильё. Уже три случая за этот год. — Врач достала визитку. — Вот контакты следователя, который этим занимается. Ему нужны ваши показания.
