Марина впервые за последние шесть лет проснулась без будильника. Часы показывали восемь сорок, а по квартире — тишина. Даже из подъезда не доносилось ни гулкого «плюх» двери, ни голосов соседей. Впервые она чувствовала, что живёт где-то, где нет чужих. Ни родителей, ни бывших, ни даже таксистов, которым надо было объяснять, что «дом серый, с левой стороны, не путать с желтым».
Квартира была её. Её. Маленькая двушка на юге Москвы, с окнами во двор и плиткой, которую она выбирала сама, а не с кем-то на переговорах.
С кухни пахло кофе. Блендер молчал, потому что Алексей ещё спал — вчера пришёл поздно, с обострённым чувством мужского долга и пачкой красных роз. Наверное, за смелость поддерживать жену, а не маму. Хотя, может, за то, что позволил ей выбирать розетки не под цвет занавесок (да и к чёрту эти занавески, их в квартире не будет никогда).
Она сделала первый глоток кофе и села на подоконник. Планов на утро было два: не отвечать ни на один звонок и свериться с дизайнером насчёт кухни. Но вселенная, как обычно, решила, что слишком сладко живём.
— Чёрт. Только не она… — прошептала Марина, медленно вставая. Но уже знала. Интуиция у женщины обостряется до неприличия, когда свекровь учуяла запах собственности.
Дверь открылась. На пороге — Анна Сергеевна, в своём «походном» наряде: строгая юбка, блузка с воротником, будто шла не в гости, а с допроса. В руках — контейнер с пирожками и папка.
— Здравствуйте, Марина. Я без предупреждения, но ты ведь всё равно дома, правда? — сказала она с холодной улыбкой.
— Да, я дома. И вы правы — вы без предупреждения. Прям как ФСБ. — Марина не улыбнулась, но шаг назад сделала.
Анна Сергеевна прошла внутрь, будто не услышала. Огляделась, как на осмотре жилплощади перед арестом:
— Хм. Светленько. Только вот обои — дешёвые. И пол перекошен немного. Но ничего, мужики сделают, если им руки не мешать.
Марина закрыла дверь и прошла на кухню.
— Вам чаю налить или сразу перейдём к делу?
Анна Сергеевна села, аккуратно поставив папку на стол. Пирожки, к счастью, остались в прихожей.
— Я тут подумала, Мариночка… Всё-таки семья — это поддержка. Вот ты такая умница, сама на квартиру накопила, до замужества. Молодец. Но ведь теперь ты — часть нашей семьи. А у семьи есть обязанности. И у тебя, как у женщины, есть возможность помочь.
— Помочь кому? — Марина сделала глоток кофе, ни один мускул не дрогнул.
— Моим племянникам. Ты же знаешь, какие они хорошие. Один в аспирантуре, другой — айтишник. Надо им немного помочь с жильём. Хотя бы на время. Ты ведь всё равно пока здесь не живёшь постоянно. А ремонт, ну… мы бы сделали, конечно. Ты же не против, если они немного тут поживут?
— Против. — Марина сказала это так спокойно, что даже самой стало страшно. — Квартира моя. Куплена до брака. И если вы хотите кого-то вселить, вам придётся это делать в вашу собственную жилплощадь. Где, кстати, уже и так все стены стонут от гостей.
— Ну что ты как эгоистка, Марина! — резко сказала Анна Сергеевна. — У Алексея тяжёлый период. Работа, стресс, мама переживает. А ты только и знаешь, как кофе пить и говорить «моё, моё».
