— Всё, мама. Достаточно. Я устал от твоего вмешательства. Из-за тебя я потерял семью.
— Из-за меня?! — она задохнулась от возмущения. — Да я всю жизнь только о вас и думаю! Всё для вас делаю!
— Нет, мама. Ты всё делаешь для себя. Для своего спокойствия, для своего комфорта. Ты хочешь контролировать наши жизни.
Елена Ивановна опустилась на стул. Такого бунта от сына она не ожидала.
— Я всегда хотела как лучше.
— Но получилось как всегда, — горько усмехнулся Алексей. — А теперь мне нужно идти. Я должен попытаться вернуть жену и сына.
— Ты уходишь? Сейчас? — не поверила Елена Ивановна. — А как же Оля? Мы собирались обсудить свадьбу!
— Свадьба подождет, — он уже стоял в дверях. — Моя семья важнее.
Елена Ивановна осталась одна на кухне. За окном сгущались февральские сумерки. Она достала телефон, набрала номер дочери.
— Оля? Тут такое дело… С переездом, кажется, придется повременить.
Марина уложила Мишу спать в своей старой комнате. Ничего здесь не изменилось с тех пор, как она вышла замуж: те же обои, те же фотографии на стенах, та же узкая кровать. Только сейчас на ней умещались вдвоем они с сыном.
Родители не задавали вопросов, когда она появилась на пороге с сумкой и заплаканным Мишей. Просто обняли, помогли разобрать вещи, накормили ужином. Потом, когда Миша заснул, она рассказала им всё. Про дарственную, про свекровь, про предательство мужа.
— Поживете пока у нас, — сказал отец, обнимая ее за плечи. — А там видно будет.
Уже за полночь раздался звонок в дверь. На пороге стоял Алексей — растрепанный, с красными глазами.
— Мне нужно поговорить с Мариной, — сказал он отцу, открывшему дверь.
— Поздновато для разговоров, — сухо ответил тот.
— Папа, все в порядке, — Марина появилась в коридоре. — Я поговорю с ним.
Они вышли на лестничную клетку. Марина плотно закрыла за собой дверь.
— Вернись домой, — Алексей сделал шаг к ней. — Пожалуйста.
— Зачем? Чтобы снова быть последней в списке приоритетов?
— Я все осознал, — он провел рукой по волосам. — Ты права. Я позволил маме слишком многое. Это изменится, обещаю.
— И как же? — Марина скрестила руки на груди.
— Я позвонил Ольге. Объяснил ситуацию. Она согласна подождать с квартирой. И свадьбу отложим, если нужно.
— Мы… поговорили, — он запнулся. — Она не в восторге, но должна понять. Я больше не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
Марина молчала, изучая его лицо. Хотела бы она ему поверить. Но сколько раз уже Алексей обещал изменить отношения с матерью — и всё оставалось по-прежнему.
— Мариш, пожалуйста, — он взял ее за руку. — Дай мне шанс все исправить. Я люблю тебя. И Мишу. Вы — моя настоящая семья.
Она осторожно высвободила руку.
— Мне нужно время, Алеша. Я должна подумать.
— Не знаю. Неделю, месяц… Я хочу быть уверена, что ты действительно изменишься.
— А как же Миша? Он будет скучать…
— Ты можешь приходить к нему. Или забирать на выходные.
Алексей кивнул, принимая условия.
— Я докажу тебе, что могу быть хорошим мужем и отцом. Без маминого контроля.
— Поживем — увидим, — Марина открыла дверь в квартиру. — Спокойной ночи, Алеша.
— Спокойной ночи, — эхом отозвался он, глядя, как закрывается дверь.
Елена Ивановна сидела в своей квартире, перебирая старые фотографии. Вот Алексей в первом классе, вот Оля на выпускном, вот семейное фото на даче — последнее, где был жив ее муж.
После его смерти десять лет назад она взяла бразды правления в свои руки. Сама вырастила детей, сама тянула хозяйство. Привыкла все решать, всем указывать. А теперь дети выросли, и оказалось, что у них своя жизнь, свои планы. В которых ей, похоже, отводилась совсем не та роль, на которую она рассчитывала.
Телефон зазвонил резко, пронзительно. Ольга.
— Мам, ты что натворила? — без предисловий начала дочь.
— Алексей все рассказал. Про дарственную, про давление на Марину. Зачем ты это сделала?
— Я хотела как лучше, — Елена Ивановна поджала губы. — Чтобы у тебя было жилье после свадьбы.
— А ты не думала спросить, чего я хочу? — в голосе Ольги звучало раздражение. — Мы с Игорем собирались снимать квартиру. Нам не нужна была твоя дарственная.
— Но как же… — Елена Ивановна растерялась. — Я думала, молодой семье нужно помочь.
— Помочь — да. Но не ценой счастья Алексея. Ты разрушила их семью, мам.
— Ничего я не разрушила! — возмутилась Елена Ивановна. — Подумаешь, немного поругались. Помирятся.
— Не факт, — голос Ольги стал жестче. — И знаешь что? Я отказываюсь от этой дарственной. Не хочу быть причиной их развода.
— Нет, мам. Хватит манипулировать нами. Я люблю тебя, но твое вмешательство зашло слишком далеко. Даже Игорь говорит, что не хочет, чтобы ты так же лезла в нашу семью.
— Да как ты смеешь! — задохнулась от возмущения Елена Ивановна. — Я все для вас делаю!
— Нет, мам. Ты делаешь все, чтобы мы жили так, как хочешь ты, а не мы сами. И хватит. Я уже взрослая. Алексей тоже.
Телефон замолчал. Елена Ивановна осталась одна в пустой квартире. Впервые в жизни она почувствовала себя по-настоящему старой и одинокой.
Прошел месяц. Марина по-прежнему жила с Мишей у родителей. Алексей приходил каждый день, играл с сыном, приносил подарки, пытался наладить отношения с женой. Однажды вечером, когда Миша уже заснул, они сидели на кухне родительской квартиры.
— Я нашел нам новую квартиру, — сказал Алексей, разливая чай по чашкам. — Трехкомнатную, в хорошем районе. Недалеко от садика, куда ходит Миша.
Марина подняла на него взгляд.
— Да. Я продал дачу и добавил деньги с премии. Первый взнос уже внесен, — он протянул ей ключи. — Это наша новая квартира. Только наша. Без маминого участия.
Марина осторожно взяла ключи, повертела их в пальцах.
— А как же твоя мать? Она знает?
— Знает, — кивнул Алексей. — Я поставил ее перед фактом. Она… не в восторге, конечно. Но начинает понимать, что должна уважать наши границы.
— А Ольга? И ее свадьба?
— Оля отказалась от дарственной. Сказала, что им с Игорем и однушка подойдет для начала. Они сами хотят всего добиться, — он улыбнулся. — Оказывается, моя сестра взрослее, чем я думал.
Марина молчала, разглядывая ключи.
— И я был у юриста, — продолжил Алексей. — Аннулировал все те документы, что ты подписала. Квартира снова наша. Будем сдавать ее, пока не выплатим ипотеку за новую.
— Ты серьезно настроен, — заметила Марина.
— Более чем, — он взял ее за руку. — Я многое понял за этот месяц. Как чуть не потерял самое ценное, что у меня есть. Тебя и Мишу. Не могу обещать, что моя мать изменится. Но я изменился. И больше не позволю ей вмешиваться в нашу жизнь.
