— Значит, Лена. И ты просто поверил?
— Она показала мне доверенность с твоей подписью! — его голос стал жалобно-оправдательным.
— И ты не заметил, что подпись фальшивая? Мы два года женаты, Алёша. Два года я подписываю при тебе счета, квитанции, открытки. И ты не заметил разницы?
Алексей отвел взгляд, и этого было достаточно. В груди у Марии что-то оборвалось.
— Ты знал, — произнесла она тихо. — Всё это время знал и молчал.
Доказательства нашлись быстро. Наталья, школьная подруга Марии, работала помощником нотариуса и помогла разобраться в ситуации. Доверенность оказалась подделкой, а договор аренды не имел юридической силы.
— По такой бумажке даже кота нельзя законно отдать, не то что квартиру сдать, — сказала Наталья, изучая документ. — Елене светит уголовное дело за мошенничество. А тебе, Маша, придётся решать, что делать с мужем и браком. Потому что по закону он тоже соучастник.
Мария не плакала. Внутри была такая пустота, что слезам просто неоткуда было взяться.
— Почему, Алёша? — только и спросила она, когда они остались вдвоем в их просторной кухне, за которую ещё двадцать лет выплачивать ипотеку. — Зачем ты это сделал?
— Лена моя сестра, — произнёс он так, словно это всё объясняло. — Она… она всегда была рядом. Всегда поддерживала меня. А когда ей стало нечем платить за квартиру…
— Вы могли попросить меня. Честно. По-человечески.
— Она сказала, что ты откажешь.
— И вы решили просто украсть? — Мария покачала головой. — Как давно вы это делаете? Год? Полтора?
Алексей молчал, глядя в окно. Вдруг он произнёс странную фразу:
— Вы не поймёте, что значит быть близнецами. Особенно такими, как мы.
— О чём ты? — Мария нахмурилась.
— Мы с Леной… мы особенные. Даже мать не сразу нам сказала. Мы не просто близнецы. У нас разные матери.
Мария смотрела на него, не понимая.
— Такое бывает, — продолжал Алексей, словно в трансе. — Очень редко, но бывает. Отец… у него были отношения с двумя женщинами одновременно. Они обе забеременели с разницей в пару дней. А потом та, другая… она умерла при родах. И моя мать взяла Лену. Вырастила как свою. Никому не говорила. Даже нам до шестнадцати лет не говорила.
— Суперфекундация, — тихо произнесла Мария. — Я читала о таком. Близнецы от разных отцов.
— У нас от одного отца, но разные матери, — поправил Алексей. — Понимаешь, мы связаны сильнее, чем обычные брат и сестра. Мы должны заботиться друг о друге.
— Даже если для этого нужно предать жену?
Он не ответил. Да и что тут ответишь?
Развод прошёл быстро и без лишних сцен. Мария забрала свою долю в ипотечной квартире деньгами — благо за два года они выплатили совсем немного. Алексею пришлось перекредитоваться, но он не возражал. Кажется, он был даже рад, что всё закончилось так мирно.
Однушку Марии пришлось освобождать через суд — арендаторы не хотели съезжать, уверяя, что заплатили за полгода вперёд. Елена на суде не появилась. По словам Алексея, уехала к родственникам в Тверскую область.
— Выплачивать тебе компенсацию всё равно придётся, — сказала Мария бывшему мужу при последней встрече в кабинете адвоката. — Девять месяцев незаконной аренды — это немалые деньги.
— Я знаю, — кивнул он. — Просто дай мне немного времени. Лена всё вернет, она обещала.
Мария только горько усмехнулась. В свои двадцать пять она уже не верила обещаниям.
2003 год, три года спустя
Колокольчик над дверью весело звякнул, и Мария подняла глаза от учётной книги. В небольшое помещение кондитерской «Мармелад» вошла молодая женщина с маленькой девочкой.
— Здравствуйте! Можно нам три пирожных «Картошка» и чай с малиной? — попросила посетительница, усаживая ребёнка за столик у окна.
— Конечно, — улыбнулась Мария. — Присаживайтесь, я сейчас всё принесу.
