— Мама, ты не могла бы приготовить завтрак? Дети уже проснулись, а мы с Игорем хотим ещё поваляться, — голос Наташи звучал сонно и немного капризно.
— Я с шести на ногах, уже половину грядок перекопала. В холодильнике всё есть — яйца, колбаса, сыр. Приготовьте сами, — Антонина Сергеевна даже не обернулась, продолжая рыхлить землю под помидоры.
— Но мы же в гости приехали! На отдых! — в голосе дочери появились недовольные нотки.
Антонина выпрямилась, опираясь на тяпку. Шестидесятипятилетняя спина ныла, но майская посадка не ждёт. Дачный сезон только начался.
— В гости? — переспросила она. — Я думала, вы приехали, чтобы детям было где побегать на свежем воздухе.
Наташа закатила глаза и скрылась в доме.
Василий Петрович, копавший яму под яблоню, покачал головой: — Не начинай, Тоня. Уже второй день так. Пусть отдыхают.
— Отдыхают! — фыркнула Антонина. — Мы в их возрасте детей с собой на дачу брали не отдыхать, а помогать.
***
К обеду жара усилилась. Антонина зашла в дом за водой и застала идиллическую картину: зять с дочерью на веранде с телефонами, а в доме — полный разгром. Остатки колбасы на столе, крошки, грязные тарелки.
— А дети где? — спросила она, наливая воду в кувшин.
— Где-то во дворе бегают, — не поднимая глаз от экрана, ответил Игорь.
Антонина выглянула в окно. Семилетний Миша старательно поливал клубнику из большой лейки, а пятилетняя Алиса подавала бабушкины рассаду бархатцев деду.
— Может, с детьми хоть посидите? Алиса маленькая, по участку носится.
— Мам, они же с вами, — протянула Наташа. — Им нравится помогать. Пусть учатся труду.
— Им-то нравится, — пробормотала Антонина, выходя.
***
После обеда, который Антонина всё-таки приготовила для всех, она мыла посуду, пока дочь с зятем снова уселись на веранде — теперь с бокалами вина.
— А салфетки убрать? А стол протереть? — не выдержала Антонина.
— Мам, ну что ты как цербер? — Наташа поморщилась. — Мы же один раз в год к вам выбираемся. Можно нам просто отдохнуть?
— А мы, значит, должны вас обслуживать?
— Тебе сложно? — искренне удивилась дочь. — Ты же всё равно постоянно что-то делаешь. Меня, вон, в детстве приучила, что женщина всегда должна крутиться. Теперь хоть на даче отдохну.
Антонина промолчала, вытирая руки. За окном Василий Петрович показывал внуку, как правильно держать леечку.
— Дети-то хоть поели? — спросила она.
— А? — Наташа оторвалась от телефона. — Не знаю, наверное.
***
Вечером Игорь внезапно воодушевился: — Завтра шашлыки сделаем! Праздник же!
— Хорошая идея, — кивнул Василий Петрович. — Мясо есть?
— Э-э-э… — Игорь переглянулся с женой. — Нет. Забыли купить.
— Завтра с утра съездим в магазин, — предложила Антонина.
— Вась, а давай вы с Тоней съездите? — неожиданно предложила Наташа. — У меня голова болит от жары, а Игорь обещал детям на речку сходить. Тут недалеко ведь?
— Два километра, — хмуро ответил Василий Петрович. — Только завтра у нас рассада, Тоня планировала…
— Да ладно, что там эта рассада! Один раз в год просим! — Наташа надула губы точно так же, как делала в детстве.
***
Утром Антонина проснулась от звонка телефона.
— Мам, привет. Слушай, мы тут с Игорем подумали… У нас же Лёшка с Мариной недалеко снимают дачу, в соседнем посёлке. Мы к ним заскочим, они нас на шашлыки звали. А детей вам оставим, ладно? Им с вами интереснее.
— Что? — Антонина села в кровати. — А мясо кто купит?
— Ну, мы же к друзьям едем. Зачем нам мясо?
— А дети как же?
— С вами останутся. Мы на пару часиков, ты же знаешь, как Марина готовит, — в голосе Наташи звучала нетерпеливая радость.
Антонина почувствовала, как закипает: — То есть мы должны всё отложить, чтобы вы могли поехать к друзьям?
— Мам, ну не начинай опять! — раздражённо бросила Наташа. — Ты же всё равно на этих грядках корячишься с утра до вечера! Чем тебе дети помешают?
— Тем, что это ваши дети! — не выдержала Антонина.
Но Наташа уже сбросила звонок.
***
К обеду Игорь с Наташей уехали. Миша выглядел расстроенным: — А папа обещал на речку…
— Ничего, внучок, мы с бабой тебя сводим, — утешил Василий Петрович. — Только давай сначала рассаду закончим.
Антонина разрывалась между грядками и внуками. Алиса, которой надоело помогать, убежала на детскую площадку в дальнем углу участка.
Через полчаса раздался крик.
— Бабушка! Дедушка! Алиса упала!
Антонина бросилась на крик. Алиса лежала под качелями, из разбитого колена текла кровь, лицо перекосилось от боли.
— Господи! — Антонина подхватила внучку на руки. — Что случилось?
— Она с качелей упала, — испуганно пояснил Миша. — Высоко раскачалась и выпала.
Колено выглядело плохо — глубокая рана, возможно, нужны швы.
— Звони Наташе, — крикнула Антонина мужу, неся девочку в дом.
— Не отвечает. И Игорь тоже, — через минуту отозвался Василий Петрович.
— Тогда собирайся, поедем в травмпункт. И Игорь тоже, — через минуту отозвался Василий Петрович.
— Тогда собирайся, поедем в травмпункт.
***
В городской больнице Алисе наложили три шва. Девочка мужественно терпела, только тихо всхлипывала, прижимаясь к бабушке.
— Бабуль, а мама с папой где? — спросил Миша, когда они вышли из кабинета.
— У друзей, — коротко ответила Антонина.
— А почему телефон не берут?
— Не знаю, милый.
Василий Петрович молча вёл машину обратно в город — о возвращении на дачу речи не шло. Доктор сказал, что нужно наблюдение и покой.
— Я восемь раз звонил, — тихо сказал он жене. — Ни один не ответил.
***
Наташа с Игорем объявились только вечером, когда дети уже спали в городской квартире бабушки и дедушки.
— Мама! Почему вы уехали и даже не предупредили? — с порога накинулась Наташа. — Мы приехали, а дачи никого! Я чуть с ума не сошла!
— А телефон почему не отвечал? — Антонина скрестила руки на груди.
— Там связи не было, — отмахнулся Игорь. — Мы в лес ходили с ребятами, шашлыки на природе жарили.
— Алиса упала с качелей, ей три шва наложили, — сухо сообщила Антонина. — Мы пытались до вас дозвониться.
Наташа побледнела: — Как? Почему вы не уследили?
— Не уследили? — Антонина поперхнулась от возмущения. — Я рассаду сажала, твой отец яму копал, а ты спрашиваешь, почему мы не уследили за ТВОИМ ребёнком?
— Ты же бабушка! — Наташа повысила голос. — Ты должна была смотреть!
— А ты — мать! — Антонина тоже начала кричать. — Но вместо того, чтобы быть с детьми, вы умчались к друзьям!
— Мы имеем право на отдых! Один раз в год приехали на природу!
— А мы, значит, должны вкалывать и на огороде, и с вашими детьми? — Антонина чувствовала, как дрожат руки. — Мы в ваши годы…
— Да-да-да, вы в наши годы пахали как лошади и детей растили без интернета и памперсов! — перебила Наташа. — Я наизусть знаю эту песню! Только знаешь, что? Я не хочу так жить! Я не хочу быть как ты — вечно усталой, вечно недовольной, вечно в заботах!
Антонина отступила на шаг, словно от пощёчины.
— Ты… ты так думаешь?
— Да! — Наташа уже не сдерживалась. — Ты всегда пыталась быть идеальной — и женой, и матерью, и работницей! И от меня того же требовала! А я хочу просто жить, понимаешь? Хочу иногда побыть беззаботной, хочу, чтобы мои дети не росли с мыслью, что жизнь — это бесконечная работа!
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— Папа, мама на бабушку кричит, — донёсся сонный голос Миши из спальни.
Игорь поспешно пошёл к сыну.
— Иди посмотри на дочь, — тихо сказала Антонина. — Она спит. У неё колено перебинтовано, завтра повязку менять.
Наташа молча прошла в спальню.
***
Утром Василий Петрович собрался обратно на дачу: — Надо рассаду закончить, Тонь. Может, поедешь со мной? Они тут сами справятся.
Антонина покачала головой, хотя мысль сбежать от неприятного разговора была соблазнительной.
— С Алисой надо сидеть, — коротко ответила она. — Повязку менять.
Василий Петрович кивнул и ушёл. Антонина механически помешивала кашу для внуков. Наташа вышла на кухню, с телефоном в руке, лицо напряжённое.
— Игорь за машиной поехал, — бросила она вместо приветствия. — Скоро заберёт нас.
— Уезжаете? — Антонина поставила тарелки на стол. — А как же Алиса? Ей лучше бы день-два отлежаться.
— Дома отлежится, — отрезала Наташа. — У нас и своя аптечка есть.
Они помолчали. Воздух звенел от невысказанных обвинений.
— Как и всегда, — наконец произнесла Антонина. — Пока вы развлекаетесь, дети на мне. А как проблема — так сразу домой бежать.
Наташа резко подняла голову: — Не начинай, мама. Я уже наслушалась твоих нотаций на всю жизнь вперёд. «Наташа, так нельзя», «Наташа, ты безответственная», «Наташа, думай о последствиях».
— А разве я не права? — Антонина почувствовала, как внутри поднимается волна старых обид. — Ты всегда так — делаешь что вздумается, а расхлёбывают другие. В школе прогуливала — я к директору ходила. В институте хвосты были — я договаривалась. Теперь вот дети…
— А ты всегда пытаешься меня контролировать! — Наташа стукнула чашкой о стол. — Даже сейчас, когда мне тридцать пять, ты всё ещё считаешь, что можешь мне указывать!
— Если бы ты вела себя как взрослая…
— Если бы ты хоть раз признала, что я имею право жить по-своему!
В комнате появился заспанный Миша: — Мама, бабушка, почему вы кричите?
— Иди разбуди сестру, мы скоро уезжаем, — бросила Наташа.
— Но Алиса спит…
— Я сказала, иди буди!
Миша испуганно попятился.
— Видишь? — тихо сказала Антонина. — Ты и с ними так же. Срываешься, вместо того чтобы объяснить.
— Не смей меня учить, как воспитывать моих детей! — Наташа поднялась из-за стола. — Знаешь, что я вспомнила? Как ты мне в шестнадцать сказала, что я никогда не буду хорошей матерью, потому что слишком легкомысленная. Похоже, ты до сих пор так считаешь!
— А ты докажи обратное! — не сдержалась Антонина. — Хоть раз в жизни докажи, что я ошибалась!
Наташа сузила глаза: — Знаешь, мама, я много лет пыталась тебе что-то доказывать. Больше не буду. У меня своя жизнь, свои дети. И я не собираюсь проводить её, пытаясь соответствовать твоим завышенным стандартам.
В прихожей хлопнула дверь — вернулся Игорь.
— Машина внизу, — крикнул он. — Собрались?
— Да, — Наташа вышла из кухни, не глядя на мать. — Дети, одевайтесь!
Через десять минут они уже были в дверях. Алиса стояла сонная, опираясь на отца. Колено забинтовано.
— Через два дня повязку сменить, — сухо сказала Антонина. — И швы снимать через неделю.
— Разберёмся, — так же сухо ответил Игорь.
— Бабушка… — Миша потянулся обнять Антонину, но Наташа дёрнула его за руку.
— Нам пора.
Когда дверь за ними закрылась, Антонина медленно опустилась на стул. За окном начинался новый день. Обычный майский день, каких еще будет много — и в этом году, и в следующем. И каждый из них будет нести в себе эхо сегодняшней ссоры, становясь очередным камнем в стене непонимания, которая год за годом росла между ней и дочерью.
Телефон пискнул сообщением. «Дети передают спасибо за выходные. Мы доехали. Н.»
Сухо, формально, без эмоций. Как и отношения, в которые давно превратилась их любовь.
Антонина не ответила.
