— Попытался, — глаза Максима потемнели. — И получил очень убедительное предупреждение. С приложенной фотографией твоей матери и чётким объяснением, что произойдёт, если я не прекращу. В те времена такие угрозы воспринимались буквально.
— И ты просто… сдался? — в голосе Алексея звучало разочарование.
— Нет, — Максим покачал головой. — Я нашёл новый способ. Через суд, через государство, официально. Чтобы никто не мог просто так всё перечеркнуть.
— Почему сейчас? — Алексей смотрел в упор. — Почему не десять лет назад?
— Потому что я не знал, жив ли ты вообще, — тихо ответил Максим. — Я потерял все связи. А потом случайно увидел фотографию в журнале — Сергей Владимирович на открытии нового терминала, а рядом — молодой человек, копия Светланы в молодости. Я нанял детектива, он подтвердил…
Максим замолчал, глядя на свои руки.
— Я потерял тридцать лет, — наконец произнёс он. — И не хочу терять больше ни дня.
Офис встретил Алексея привычной суетой. Звонки, совещания, отчёты — всё как обычно, словно жизнь не перевернулась с ног на голову три дня назад.
Сергей вызвал его сразу, как только он появился на рабочем месте.
— Ты общался с ним? — без предисловий спросил Сергей, когда Алексей вошёл в кабинет.
— С кем? — Алексей прекрасно понял, о ком речь, но решил не облегчать отцу задачу.
— Не играй со мной, — Сергей ударил ладонью по столу. — С Максимом. Вы разговаривали после суда?
— Да, — Алексей спокойно встретил его взгляд. — Мы говорили.
— И что он тебе наплёл?
— Ничего особенного, — Алексей пожал плечами. — Только то, что вы с дедом угрожали ему и заставили исчезнуть.
— Чушь, — Сергей отвернулся к окну. — Он сам сбежал, когда понял, что твоя мать беременна. Классический сценарий.
— Тогда почему ты не пошёл на ДНК-тест? — Алексей наклонил голову. — Если всё так просто?
Сергей молчал, глядя на город с высоты двадцать второго этажа.
— Я не обязан ничего доказывать, — наконец произнёс он. — Я твой отец по документам. И по жизни.
— Но не по крови, — тихо сказал Алексей.
Сергей резко обернулся.
— Кровь? — он почти выплюнул это слово. — Что такое кровь? Кто тебя растил? Кто оплачивал твоё образование? Кто дал тебе работу?
— Ты это сделал, потому что любил меня или потому что хотел контролировать? — ровно спросил Алексей.
Сергей замер, словно его ударили.
— Что он тебе наговорил? — прошипел он. — Что мы с твоим дедом монстры? Что мы всю жизнь держали тебя и твою мать в плену? Да он понятия не имеет, через что мы прошли! Когда твоего деда арестовали в 96-м, думаешь, кто вытащил вас из того ада? Я! Я решал проблемы, я давал взятки, я подставлял свою шею!
— И мама должна была расплачиваться за это всю жизнь? — Алексей чувствовал, как внутри поднимается волна гнева. — А я? Я тоже должен был жить в долгу?
— Жить в долгу? — Сергей расхохотался. — Ты называешь это жизнью в долгу? Да таких условий, как у тебя, у большинства твоих сверстников нет и не будет никогда! Тебе всё досталось на блюдечке!
— Всё, что ты считал нужным мне дать, — возразил Алексей. — Но никогда — то, чего я хотел сам.
— А чего ты хотел? — Сергей презрительно скривился. — Увидеть океан?
Алексей вздрогнул. Разговор с матерью, значит.
— Я хотел знать правду, — тихо сказал он. — И быть свободным.
— Свободным? — Сергей снова рассмеялся, но в его смехе не было веселья. — Ты даже не представляешь, что такое настоящая свобода. Ты избалованный мальчишка, которому вдруг показали новую игрушку. И ты готов бросить всё, чтобы побежать за ней.
— Я не бросаю, — Алексей покачал головой. — Я просто хочу узнать правду. Всю правду.
— И что ты сделаешь, когда узнаешь её? — Сергей подошёл ближе, глядя сыну в глаза. — Предашь меня? Убежишь к «настоящему папочке»?
— Я не знаю, — честно ответил Алексей. — Но я хочу иметь право выбирать.
Сергей долго смотрел на него, словно видел впервые.
— Хорошо, — наконец сказал он. — Ты получишь свою правду. Но запомни: некоторые двери лучше не открывать.
Результаты теста пришли раньше, чем ожидалось. Алексей получил конверт прямо на работе. Он долго смотрел на запечатанный белый прямоугольник, не решаясь открыть. В этом конверте была его судьба, его прошлое и, возможно, его будущее.
Наконец, он сломал печать и достал лист с результатами. Строчки плыли перед глазами, пока он не сфокусировался на главном:
